Финальный штрих

– Нет, – ответила я, смотря вперёд, где уже виднелись зажжённые свечи и несколько бамбуковых факелов. – Я бы хотела поговорить с тобой до того, как они к нам присоединяться.

– Кэролайн, что случилось? – спросил он, одарив меня изучающим взглядом.

– Я купила это платье в прошлом году в Мендосино, когда ездила в гости к Вив. Я уже возвращалась домой, но остановившись на светофоре, увидела его в витрине магазина на противоположной стороне улицы. Я не могла оторвать от него взгляд. У меня не было повода и причин его покупать, но я сделала это, сняв его прямо с манекена. Оно было не моего размера. Мне пришлось обратиться к портнихе, чтобы она его удлинила, на мой рост оно было коротким. Портниха сказала, что платье винтажное, оно было пошито в 1930-е годы.

– На тебе оно смотрится просто изумительно, – сказал он, удерживая меня на расстоянии вытянутой руки, чтобы получше меня рассмотреть. – Давай-ка, покружись.

Я рассмеялась и покружилась. Платье было цвета слоновой кости, лиф был украшен старинным кружевом, тонкое кружево также покрывало и всю юбку. Это платье было создано для неторопливых прогулок по городу или по саду, скорее всего его носили с чулками и туфлями на шнуровке. На моих ногах отсутствовала обувь. И вот прямо так, будучи босиком, я снова потянула его за руку, и мы продолжили наш путь по песчаной тропинке.

– Когда Бенджамин сказал, что с тобой что-то случилось, я переключилась в состояние справиться с проблемой любым путём. Я ни о чём другом и думать не могла, только бы поскорее добраться к тебе. То, что ты был так далеко, а я не знала, что на самом деле с тобой произошло и как тебе помочь. Я не знаю, как передать словами то, что я чувствовала. Что человек, которого я люблю больше всего на свете, может уйти навсегда. – Я остановилась, когда каменистую дорожку сменил песок. – Но мне не пришлось выражать свои чувства словами, потому что ты знал, какого это.

Тревога отразилась на его лице, он сжал обе мои руки.

– Кэролайн, мне так жаль, что тебе пришлось пройти через всё это.

– Нет, нет. На самом деле, я в порядке, – я обернула его руки вокруг своей талии. – В самолёте у меня было много времени, чтобы побыть наедине с самой собой и обо всём подумать. Единственное, о чём я думала, это о тебе, о нас, о том, как сильно я тебя люблю. – Теперь я вела его спиной вперёд. – Было ещё кое-что, о чём я думала.

– И о чём же? – спросил он, удивлённо приподняв бровь.

– О чесночной пене, – ответила я и развернула его лицом к пляжу.

Люблю я, когда Долбёжник лишается дара речи.

Пляж был усыпан сотнями свечей, свет, излучаемый бамбуковыми факелами, плясал повсюду. Бумажные летающие фонарики переливались оттенками лилового, индиго, изумруда, рубина и развевались на ветру. Вечерние волны лениво бились о берег. Вдалеке уже были видны очертания восходящей луны над бухтой Халонг, над её многолетними островами и вершинами холмов, покрытых мхами, которые заволокла дымка тумана. А перед нами был проход, в конце которого нас ожидали Джиллиан и Бенджамин, и ещё один человек, вьетнамский эквивалент мирового судьи.

– Женись на мне, Саймон. Женись прямо здесь и сейчас, без всякой лишней мишуры. Женись на мне, и этому свидетелями будет лишь пара наших друзей. Ни родителей, ни коллег по работе, ни клиентов, никакой приправленной перцем чепухи, только ты, я и звёзды. Я провела ночь в кабинке самолёта, размышляя, смогу ли снова оказаться под взглядом твоих глаз. И я дала себе слово, что если ты снова будешь на меня смотреть, я хочу быть никем иным, только твоей женой. И я вообще не вижу смысла в пышной свадьбе, если ты не сможешь на ней насладиться чесночной пеной, которая, к твоему сведению, дожидается тебя в главном здании, на том, что я, надеюсь, станет твоим свадебным ужином, на гигантских креветках. Я хочу тебя, только тебя, на всю оставшуюся жизнь, – мой голос дрожал, но коленки не подвели. – Саймон, женись на мне.

Он молчал, но один уголок его губ приподнялся, пока он осматривал всю эту развернувшуюся перед ним сказочную красоту. Это было именно тем, чего бы мы оба хотели в этот важный для нас день.

– Можно один вопрос? – он поднёс наши руки к губам и поцеловал мой пальчик как раз под помолвочным кольцом.

– Валяй.

– Что же такое произошло той ночью в кабинке самолёта?

– Ты серьёзно? Я спрашиваю тебя, женишься ли ты на мне, а тебя вот что интересует.

– По сути, я первый сделал тебе предложение. Давай никогда не будем об этом забывать.

– Принято к сведению.

– Можно ещё вопрос?

– Только один, потом я жду ответа.

– Это хотя бы легально?

Я рассмеялась, а потом притянула его для поцелуя.

– Даже и близко нет. Это только для нас.

– Ты осознаёшь, что я буду принадлежать тебе, Девушка в Розовой Ночнушке?

– Значит, ты согласен?

– Конечно, согласен. Давай поженимся, – прошептал он и закинул мои руки себе на плечи. – Только осторожно с ребром!

– Чёрт побери! – воскликнула я, потом услышала. Как Бенджамин прочистил горло. – Проклятье, я только что выругалась на собственной свадьбе. Проклятье, уже дважды.

– Уже трижды.

– Давай, Долбёжник.