Филипп II Македонский

Империалистические амбиции Филиппа, не говоря уже о последствиях завоевания Кренид, совершенного ранее, ни для кого не были тайной, и потому расширение македонских границ на восток, должно быть, никого не удивило. Время для фракийского похода было выбрано царем отчасти из-за действий Керсоблепта, но в основном из-за реакции афинян на его предложения об укреплении мира. Позиция Афин по вопросу о Галоннесе также вряд ли пришлась ему по душе, и на самом деле именно галоннесский вопрос, как предполагают, мог стать «последней каплей», переполнившей чашу его терпения.[502] Если в 344 году Филипп надеялся, что замена Филократова мира на всеобщий мир послужит объединению греков и развяжет ему руки для восточного похода, то к 342 и уж точно к 341 году эти надежды рассеялись как дым. Он прекрасно осознавал, что война с фракийцами встревожит афинян, заботившихся о безопасности своих поселений в фракийском Херсонесе и важнейшего морского пути подвоза зерна. Если бы они отправили туда свои войска, возникла бы серьезная опасность столкновения. По крайней мере один из греческих городов в этой области, Аполлония, заключил союз с Филиппом,[503] подав пример остальным; это также давало Афинам повод для беспокойства. Что еще хуже, примерно в то же время, когда Филипп выступил в поход на Фракию, он использовал напряженную обстановку на Эвбее, чтобы отвлечь внимание афинян.

Фактор Эвбеи

Как мы уже видели, в 348 году Эвбея (кроме Кариста на южной оконечности острова) добилась независимости от Афин, вероятно, не без участия Филиппа. Затем в 343 году Каллий, тиран Халкиды, отправился в Пеллу, чтобы заручиться поддержкой македонского царя для нового Эвбейского Союза, который был создан для противодействия попыткам Фив или Афин восстановить свое влияние на Эвбее. Ряд других ключевых эвбейских городов, таких как Эретрия и Орей, уже изгнали вождей проафинских партий или заключили их в тюрьму. Каллий не достиг успеха, вероятно, потому, что Филипп все еще надеялся на сохранение Филократова мира и не желал вступать в противостояние с Афинами. Однако риторические упражнения, которым предались афиняне по поводу Галоннеса, когда речь шла о важнейших политических вопросах, коренным образом изменили позицию Филиппа. Когда мятежники свергли Плутарха, тирана Эретрии, захватили Порфм (на юге Эвбейского залива) и обратились за помощью к Филиппу, он послал к ним Гиппоника с 1000 наемников. Вероятно, эти события развивались одновременно с началом фракийского похода (летом 342 года). Вскоре после этого к Гиппонику присоединились Парменион и Эврилох.

Гиппоник быстро занял Эретрию и посадил в ней тираном Клитарха. На очереди был Порфм. Македоняне разрушили городскую стену и изгнали из города афинскую партию. Македонские полководцы признали власть над островом трех тиранов (Гиппарха, Автомедонта и Клитарха), которые уже правили на Эвбее. Это не устроило эвбейцев, которые дважды предпринимали попытки свергнуть триумвират. В обоих случаях македонские наемники, в первый раз под началом Эврилоха, а во второй — Пармениона, изгоняли противников. После этого Парменион привел к власти в Орее промакедонскую партию во главе с Филистидом. Афины оказались под угрозой, потому что Орей располагался на берегу Еврипа — узкого пролива, отделяющего Эвбею от Аттики. Кроме того, было ясно, что тираны по крайней мере двух важнейших эвбейских городов были обязаны своим положением Филиппу, и потому его влияние на острове только усиливалось в ущерб афинским интересам. И все же Филипп не предпринял никаких действий против Кариста, все это время хранившего верность Афинам.

Армагеддон в Херсонесе: буйство Демосфена

События достигли критической точки весной 341 года, когда Филипп вмешался в спор между афинскими клерухами в Херсонесе и их соседями из Кардии (которая была союзницей Филиппа по Филократову миру). До этого афиняне послали в Херсонес наемное войско под началом Диопифа из Суния, друга Гегесиппа. Диопиф, при помощи и подстрекательстве афинских клерухов, вторгся на земли кардийцев и напал на Кробилу и Тиристас, также союзников Филиппа. Он захватил жителей этих двух городов в заложники, а когда Филипп послал Амфилоха с требованием освободить пленников, Диопиф подверг посланца пыткам и также захватил в плен. Кроме того, Диопиф занялся пиратством, грабя торговые суда, направлявшиеся в Македонию. По-видимому, он прибег к этому средству для того, чтобы платить своим войскам, так как афиняне не могли покрыть всех его затрат.