Читаем Филэллин полностью

Под утро мне не спалось, он тоже сидел у печки, строгал палочку, бросая стружки в огонь. Я начал расспрашивать его об их вероучении, но узнал одно то, что они собак не держат и зайчатину не едят, потому как собака нечиста, а у зайца лапа без копыта.

“А попадись вам черт, слопали бы и из копыт холодец сварили?” – спросил я.

Он промолчал. Ответить утвердительно не мог, а сказать “нет” было ниже его достоинства.

Вышли на двор, где меня поджидал Ажауров. У него всегда есть в запасе хлебные горбушки. В Перми он одаривал ими Мосцепанова, сейчас одну скормил моей лошади, другую – своей.

Перевозчиков похлопал ее по тощему боку со словами: “Добрый у тебя конь. По бокам желобья, на спине – жердь”.

Никто даже не улыбнулся, хотя его насмешки над малахольным Ажауровым пользуются успехом у солдат. Засмеялся только сам Ажауров, еще не понявший, что как мой денщик мог бы этого и не делать. Хозяин отворил ворота, мы выехали за околицу, и я вновь отметил, что зима нынче – азиатская: снега мало, землю не покрыло, а морозы большие.

Ночь была лунная, кое-что видно было даже под елями. Через час лесная тропа привела нас к какой-то речке, чье имя или не было названо проводником, или я его забыл. Оба берега затянуло льдом, но между припаями текла вода. Над ней стеной стоял парной туман. Кержак сказал, что здесь на дне выходят горячие ключи.

Лошади были кованы на летние подковы без шипов. На льду ноги у них разъезжались, а вода местами доходила им до полубока, тем не менее речку они кое-как перебрели. Я вздохнул с облегчением, но тут обнаружилось, что одна из них оставляет за собой кровавый след. У нее был рассечен соколок на правой задней ноге. Вероятно, поранилась краем ледовой кромки. Хромая лошадь замедлила бы наше движение, пришлось отправить ее назад вместе с седоком. Перевозчиков взял его ружье.

Вдобавок самый молодой солдат при переправе начерпал полные катанки. Они обледенели, грозя ему потерей пальцев. Я его пожалел и оставил на месте, чтобы он мог развести костер. Теперь нас осталось семеро, считая меня. Восьмую лошадь вели для Мосцепанова.

Вскоре тропа потерялась, но после недолгих поисков снова нашлась и уже не пропадала до конца пути. Ели обступали ее всё теснее, мы спешились и пошли гуськом, ведя лошадей в поводу. Начали попадаться камни, тропа забирала в гору. На подъеме я не ожидал, что лес вот-вот кончится, ничто не предвещало близость опушки. Деревья не редели, подлеска не было, полого уходящая вверх поляна открылась перед нами почти внезапно.

Резкий перепад между лесной темнотой и чуть брезжившим на открытом пространстве предутренним светом на мгновение заставил меня подумать, что ночь позади, рассвет уже наступил. С той мнимой ясностью, которая сопутствует фантазии, когда она опережает зрение, я увидел эту поляну целиком, до самого дальнего края. Как ранней весной, снег здесь лежал длинными островами среди прядей прошлогодней травы, но был не рыхлый, а сухой и скрипучий.

В центре поляны темнел почти правильный еловый круг над невидимым отсюда, но угадываемым провалом в земле. На Урале почвы каменисты, под ними часто есть пустоты. Обрамляющие их круги из берез или елей в народе называют ведьмиными кольцами.

Кержак сделал нам знак остановиться. Пока мы молча ждали его решения, где-то близко заухал филин. Перевозчиков со значением поглядел на меня. Я догадался, о чем он думает, и сказал: “Не бойся, дворяне филином кричать не умеют”.

За поляной опять начинался лес. Небо в той стороне было светлее, чем над нами, на нем чернели верхушки елей. Очевидно, там проходил гребень увала, уж очень отчетливы были эти зубцы.

“Тут он, – определил наконец кержак. – Дымом пахнет”.

Отсутствие у них в деревне собак выработало в нем собачий нюх, а позже я убедился в его бесстрашии. Неупотребление в пищу зайчатины тоже пошло ему на пользу.

Он указал, куда смотреть. На противоположном краю поляны еле выступало из рассветных сумерек охотничье зимовье или, как говорят на Урале, балаган. Это и было убежище Мосцепанова.

Топотом или нечаянным ржанием лошади могли выдать нас раньше, чем нужно, а при погоне в этих чащобах толку от них всё равно не будет. Я велел оставить их на месте. Дальше двинулись пешком. Для скрытности следовало идти к зимовью в обход, вдоль опушки, но я решил этим пренебречь.

Ружья зарядили еще в лесу. Приказ был не стрелять без моей команды, но и тогда целить мимо или, на худой конец, по ногам. Из Перми мне намекнули, что за смерть Мосцепанова никто с меня не спросит, но брать грех на душу я не хотел и собирался под конвоем отослать его в губернию, хотя что́ там с ним будут делать, с живым, когда он по всем бумагам четыре месяца как мертв, понимал не вполне. Убить, конечно, не убьют, скорее всего Тюфяев с Барановым, желая спать спокойно, под чужим именем зашлют его в Сибирь, и пусть там доказывает, что он – не он. Кто ему поверит? Фальшивого человека проще сделать, чем фальшивую ассигнацию.

Перейти на страницу:

Все книги серии Неисторический роман

Жизнь А. Г.
Жизнь А. Г.

Вячеслав Ставецкий — прозаик, археолог, альпинист. Родился в 1986 году в Ростове-на-Дону, финалист премии "Дебют" (2015) и премии им. В. П. Астафьева (2018), публиковался в журнале "Знамя". Роман "Жизнь А.Г." номинирован на главные литературные премии. Испанский генерал Аугусто Авельянеда — несчастнейший из диктаторов. Его союзникам по Второй мировой войне чертовски повезло: один пустил себе пулю в лоб, другого повесили на Пьяццале Лорето. Трагическая осечка подводит Авельянеду, и мятежники-республиканцы выносят ему чудовищный приговор — они сажают диктатора в клетку и возят по стране, предъявляя толпам разгневанных рабов. Вселенская справедливость торжествует, кровь бесчисленных жертв оплачена позором убийцы, но постепенно небывалый антропологический эксперимент перерастает в схватку между бывшим вождем и его народом…

Вячеслав Викторович Ставецкий , Вячеслав Ставецкий

Современная русская и зарубежная проза
Рымба
Рымба

Александр Бушковский родился и живет в Карелии. Автор трех книг прозы. Сборник «Праздник лишних орлов» вошел в короткий список премии «Ясная Поляна» 2018 года. В том же году Бушковский стал лауреатом премии журнала «Октябрь» за роман «Рымба».Роман открывается сказочно-историческим зачином, однако речь в нем идет о событиях сегодняшнего дня, а рассказываемые одним из героев предания об истории деревни Рымба и – шире – истории Русского Севера в контексте истории России служат для них лишь фоном.На островке Рымба, затерянном в огромном озере, люди живут почти патриархальной маленькой общиной, но однажды на берег возле деревни выносит потерявшего сознание незнакомца. С его появлением неторопливое течение жизни рымбарей нарушается вторжением внешнего мира…

Александр Бушковский , Александр Сергеевич Бушковский

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Жизнь А.Г.
Жизнь А.Г.

Вячеслав Ставецкий – прозаик, археолог, альпинист. Родился в 1986 году в Ростове-на-Дону. Финалист премии "Дебют" (2015) и премии им. В.П.Астафьева (2018), публиковался в журнале "Знамя". Роман "Жизнь А.Г." номинирован на главные литературные премии.Испанский генерал Аугусто Авельянеда – несчастнейший из диктаторов. Его союзникам по Второй мировой войне чертовски повезло: один пустил себе пулю в лоб, другого повесили на Пьяццале Лорето. Трагическая осечка подводит Авельянеду, и мятежники-республиканцы выносят ему чудовищный приговор – они сажают диктатора в клетку и возят по стране, предъявляя толпам разгневанных рабов. Вселенская справедливость торжествует, кровь бесчисленных жертв оплачена позором убийцы, но постепенно небывалый антропологический эксперимент перерастает в схватку между бывшим вождем и его народом…

Вячеслав Викторович Ставецкий

Современная русская и зарубежная проза
Филэллин
Филэллин

Леонид Юзефович – писатель, историк, автор документальных романов-биографий – "Самодержец пустыни" о загадочном бароне Унгерне и "Зимняя дорога" (премии "Большая книга" и "Национальный бестселлер") о последнем романтике Белого движения генерале Анатолии Пепеляеве, авантюрного романа о девяностых "Журавли и карлики", в основу которого лег известный еще по "Илиаде" Гомера миф о вечной войне журавлей и пигмеев-карликов (премия "Большая книга"), романа-воспоминания "Казароза" и сборника рассказов "Маяк на Хийумаа"."Филэллин – «любящий греков». В 20-х годах XIX века так стали называть тех, кто сочувствовал борьбе греческих повстанцев с Османской империей или принимал в ней непосредственное участие. Филэллином, как отправившийся в Грецию и умерший там Байрон, считает себя главный герой романа, отставной штабс-капитан Григорий Мосцепанов. Это персонаж вымышленный. В отличие от моих документальных книг, здесь я дал волю воображению, но свои узоры расшивал по канве подлинных событий. Действие завязывается в Нижнетагильских заводах, продолжается в Екатеринбурге, Перми, Царском Селе, Таганроге, из России переносится в Навплион и Александрию, и завершается в Афинах, на Акрополе. Среди центральных героев романа – Александр I, баронесса-мистик Юлия Криднер, египетский полководец Ибрагим-паша, другие реальные фигуры, однако моя роль не сводилась к выбору цветов при их раскрашивании. Реконструкция прошлого не была моей целью. «Филэллин» – скорее вариации на исторические темы, чем традиционный исторический роман". Леонид Юзефович

Леонид Абрамович Юзефович

Современная русская и зарубежная проза / Историческая литература / Документальное

Похожие книги