Фернандо Магеллан. Книга 3

Из гавани селение казалось плавучим городом, причалившим к ветвистым зеленым деревьям, желтоватым стволам кокосовых пальм, окраинам непроходимых джунглей. От долгого и пристального взгляда свайные домики, с соломенными крышами, расползались, наплывали на каравеллы. Жилища стояли в несколько рядов плотной стеной у кромки воды, поднимавшейся во время прилива и позволявшей передвигаться между ними на лодках. Океан надежно защищал от лесных зверей и незваных гостей, сохранял прохладу в жару, тепло ночью. Но не все хижины омывались волнами, многие корнями вросли в песок, образовали кривые улицы. Желтые соломенные домики бесконечной чередой уходили вглубь острова. Испанцы напрасно испугались пушек крепости, их ядра не долетали до воды. Четырехугольная стена с двумя башнями по краям ворот скрывала от глаз дворец султана. К нему с берега среди построек и пальм вилась широкая дорога, по которой мог проскакать конный отряд, не опасаясь поцарапать лошадей оружием соседей. У жилищ на волнах покачивались сотни лодок, столько же долбленых судов лежало на песке среди свай. Многовесельные пироги и совсем маленькие лодчонки бороздили залив, развозили грузы вдоль побережья в отдаленные концы города.

– Вы звали меня, сеньор капитан? – услышал Жуан голос Пигафетты.

Карвальо отвернулся от берега и увидел летописца в потертых штанах и засаленной рубахе. Рана, полученная в схватке на Мактане, и длительная болезнь от туземного яда заострили черты итальянца, сделали старше. Рядом стоял пленный мавр.

– Антонио, вели магометанину, – капитан брезгливо поморщился, – указать место, где можно бросить якоря и удобно выйти в океан.

Пигафетта быстро исполнил приказ. Старик внимательно следил за его руками, понял по жестам смысл слов, степенно пояснил, наклоняя голову и сложив на груди руки. Чалма медленно поплыла вниз, прикрыла черное лицо с седой курчавой бородкой. Плечи сузились, спина сгорбилась. Вид пленника выражал вынужденное смирение. Антонио не понял ответа, вновь замахал руками. Мавр и на этот раз сказал кратко, с достоинством.

– Где? – не выдержал капитан.

– Большая вода скрывает отмели, можно встать в любом месте, – перевел Пигафетта.

– И очутиться в ловушке? – усмехнулся Жуан. – Наверное, ты плохо объяснил ему, какую стоянку мне надо?

Антонио промолчал.

– Пусть покажет, где они причаливают, – распорядился Карвальо. Владелец джонки длинным пальцем с синеватым ногтем указал на крепость.

– Туда мы не пойдем, – замотал головой португалец, – там тесно.

– Надо встать неподалеку, – предложил Франсиско. – Выход в море открыт и залив виден.

– Хорошо, – согласился Жуан.

Старик поклонился офицерам и заговорил.

– Что ему надо? – поинтересовался капитан.

– Просит вернуть хотя бы джонку, – пояснил ломбардиец.

– Э, нет… – развел руками Карвальо, как бы отстраняясь от пленного. – Привести корабль в гавань – половина дела. Я пошлю его к властителю, чтобы склонил раджу к миру и беспошлинной торговле. Если справится с поручением, – наполню лодку подарками, отпущу всех на свободу. Если же туземцы нападут на нас, – отрублю голову!

– Вы обещали иное, – напомнил Антонио.

– Я передумал, – не смутился Жуан. – Не заступайся за них! Разве мало враги Христовы мучили праведников?

– Не они мучили, мы морили их голодом… – упорствовал Пигафетта.

– Спроси, богат ли касик и какова его вера? – раздраженно прервал спор Карвальо.

Быстро жестикулируя и медленно говоря, летописец перевел вопрос мавру.

– В городе Брунее живет двадцать пять тысяч семей, – сообщил старик. – С каждого дома Сирипада собирает налог. Ему принадлежит почти весь остров, кроме северных земель язычников. На поездку вокруг острова на пироге потребуется три месяца! У Сирипады есть две совершенно круглые жемчужины величиною с куриное яйцо. Они всегда куда-нибудь катятся. По их движению толкователи предсказывают будущее. Говорят, они живые… Раньше жемчужинами владел отец жены Сирипады. По ее наущению раджа ночью напал на тестя и убил его вместе с детьми, похитил жемчужины. У него много золота и драгоценных камней[2]. Никто не победит его воинов! – закончил пленник.

– Властитель и его подданные – мавры, поклоняющиеся Магомету, – добавил Пигафетта.

– Если Сирипада силен, как ты говоришь, почему не подчинил язычников? – допытывался Жуан.

– Аллах всем дал землю, заповедал жить в мире, – уклонился от ответа моряк.

– Раджа не воюет с ними? – не поверил капитан.

– Случается… – нехотя сказал старик. – Язычники живут неподалеку, – он взглянул на берег, где в душном мареве таяли очертания домов, тропического леса, ниточки оконечности бухты. – Их город больше Брунея, тоже расположен на воде. Ежедневно они приплывают сюда торговать, потому что джонки с других островов боятся приставать к их пирогам. Часто дело кончается ссорами, гавань наполняется шумом, а вода – кровью. Вы можете остановиться в их части залива, но я не обещаю вам мира. Они коварны и жестоки.

– Отца и братьев жены Сирипады зарезал не касик язычников, а сам раджа! – возразил Жуан, раздумывая, не податься ли на другую сторону гавани?