Фернандо Магеллан. Книга 3

– Хуан? – угадал полицейский.

– Да, сеньор капитан, – поправился парнишка.

– Кричи, если заметишь что-нибудь подозрительное! – наставительно произнес Эспиноса.

– Слева мель, – нараспев доложил матрос.

– Без тебя знаем, – улыбнулся Элькано.

– Ты смеешься надо мной, – нахмурился Эспиноса. – Может, мне уйти в каюту и ждать, пока вы влезете под пушки крепости?

– Жуан туда не пойдет. Там мелко.

– Откуда ты знаешь?

– Много плавал, – поддел товарища штурман. – Посмотри внимательнее! Пожалуй, даже Хуан на марсе догадался об этом, – он показал рукою на свайные хижины, облепившие берег перед замком султана.

– Ну и что? – не понял капитан. – Их здесь сотни или тысячи. Дома, словно крабы, вылезли на берег.

– Их строят на воде.

– А-а… – наконец сообразил Гонсало. – Немного же мудрости в вашей науке.

– На глубине сваи не забьешь, – подтвердил баск.

– Доспехи надевать? – послышался с палубы голос Васко.

– Не надо, – ответил кормчий.

– Аркебузы заряжать? – кто-то спросил молодого португальца.

– Вахтенным приготовиться к повороту! – раздался зычный голос боцмана.

Он родился в Родосе, жил в Севилье, а когда к тридцати годам стал боцманом, начал именоваться в документах, как положено – Мигель де Родос.

Матросы разбрелись по местам.

– Флагман меняет курс, – пропел Хуан с марса.

Мавританские лоцманы уверенно вели «Тринидад» по мелководью.

Не сбавляя скорости, каравелла описала серповидный полукруг, вошла в просторную бухту. С «Виктории» было видно, как по вантам побежали матросы убирать ставшие помехой в лавировке прямые паруса. Маленькие разноцветные точки паучками облепили снасти, присосались к полотнищам. Воздетые крылья трепыхались, вздрагивали, словно от боли, рвались по ветру на свободу. Вскоре они затихли, прижались к реям, безжизненно повисли на канатах. Теряя буруны за кормой, покачиваясь и размахивая вымпелами, корабль мягко застопорил ход. Не грозно и не торжественно с подветренного борта выстрелила пушка, приказала «Виктории» последовать примеру флагмана. Треугольники кливеров на носу да лебяжье перо бизани на корме влекли его к берегу.

«Виктория» грациозно вписалась в поворот, легко обошла губительные для ее тоннажа посветлевшие пятна океана, нагнала «Тринидад». Застучали по палубе ноги, заскрипели лебедки, десятки рук ухватили канаты. Радостная суета захлестнула корабль. Моряки надеялись встретить здесь хороший прием, сытную пищу, красивых женщин.

– Веселей, ребята! – подбадривал команду Мигель. – Тяните дружнее, все разом! А ты чего отдыхаешь? – пнул под зад подвернувшегося Сибулету. – Плетки захотел?

– Васко послал меня за ветошью, – залепетал растерявшийся самый молодой юнга эскадры. За годы странствий он вытянулся, возмужал, покрылся на лице пушком каштановых волос.

– Быстрее неси! – боцман оттолкнул юнца.

– Тяни – раз! – выкрикнул с бака у фок-мачты второй боцман Хуан Акурио, задал ритм матросам и солдатам на носу корабля. – Тяни – два! – прокатилось по палубе, торопя ожидавших у грота и еще не взявшихся за работу.

– Запевай! – скомандовал Мигель высокому красивому молодому моряку.

– «В морях моя дорога…» – заголосил тенорком матросик.

– Ух! – выдохнули десяток глоток.

– «Со мной Иисус Христос…» – обрадовал спутников испанец.

– Ух! – подтвердили они.

– «Пути Он мне покажет…»

– Ух!

– И волны разведет.

– Тяни – раз! – считал багровый от натуги Акурио.

– «Иисус Христос…»– начал запев матросик.

– Мы идем к берегу? – нотариус подошел к офицерам. – У нас есть лоцман?

– У нас есть пушки! – гордо промолвил капитан.

– Они не спасут от камней, – серьезно заметил Мартин.

– Пойдемте под навес, – Элькано платком отер пот с лица. – Солнце поднимается к зениту, становится жарко.

– Да, да, – согласился Мартин, но не двинулся с места. – Я могу вам помочь?

– Спроси его, что нужно делать, – капитан кивнул на кормчего.

– Тянуть канат или чистить оружие, – пояснил Элькано.

– Тогда я приведу в порядок свой меч, – решил нотариус и направился обратно в каюту.

– Мигель, спорим на золотой, кто первым справится с парусами? – предложил с бака Акурио.

– Вы первыми начали, и народу у тебя больше, а парус меньше, – заартачился боцман.

– Соглашайся, Мигель, – подзадоривали товарищи.

– Мы обгоним их, – зашумели у грота.

– Начнем? – уговаривал Акурио.

Матросик проглотил слова запева, прервался на полуслове. Лишившиеся счета моряки у фок-мачты перестали тянуть канаты, работа застопорилась. У грота шумно перепирались, надо ли устраивать соревнование. Неубранные паруса влекли «Викторию» на флагман.

– Чего вы спорите? – воскликнул Элькано. – Николай, возьми левее, а не то мы врежемся в корабль или отмель. Мигель, сворачивай грот!

– «В морях моя дорога…» – по второму разу заорал матросик, стараясь задать ритм товарищам, но его не слушали.

– Давай на две монеты? – упорствовал Акурио.

– Хилые они, ноги трясутся, – смеялись на палубе, желая склонить противников к соревнованию.

– Ослы! – выругался Эспиноса. – Сделай чего-нибудь, Хуан!

– Капитан – ты! – медлил баск.

– Тебя они лучше слушают, – взмолился альгвасил.

– А-а! – дико закричал с марса юнга.

– Стой здесь и не вмешивайся, – наказал Элькано.