Фермер, который меня довел

— Тебе чего, мужик? — задиристо ответил тот, нисколько не впечатлившись габаритами Тулла.

— Просто хочу знать, — все так же спокойно произнес он, — какого ящера ты вцепился в мою жену?

— А чего она мамке моей нагрубила? — заявил прыщавый, и, наконец, отпустил меня.

Мамке? Нагрубила?

— Она сожалеет и никому больше грубить не будет, — невозмутимо ответил Слагор, продолжая пристально смотреть на пацана. — Это все твои претензии, мальчик?

Судя по тому, как вспыхнули глазищи парня, «мальчик» в его понимании худшее оскорбление. Эффектно плюнув где-то рядом со мной, он исчез так же стремительно, как и появился.

Только тогда я и сумела судорожно выдохнуть, и дар речи ко мне вернулся.

— Я не грубила никому, — пролепетала я, и быстро стерла слезы беспомощности с щек, — он пристал ко мне из-за амулетов, и…

— Идем, Камарис, — мягко прервал меня Слагор. — Пора ехать.

Мы пошли по улице к рынку. Я старалась успокоиться, но обида на себя драла так безжалостно, что у меня снова на глазах появились слезы. Ну почему, почему я уродилась такой мягкотелой и не способной себя защитить? Почему каждый раз, когда на меня наезжают или пристают ко мне, я робею и немею, как маленькая девочка? Почему во мне так мало Ориона?

Слагор наверняка отлично слышал, как я шмыгаю носом, но молчал.

Только когда мы сели в кар, он промолвил:

— Это не с тобой проблемы, а с ним. Забей.

Я лишь снова шмыгнула носом.

Глава 9

Мы выехали из Мобры, когда начало темнеть. Первые полчаса пути я смотрела на дорогу и считала обгоняющие нас кары, чтобы хоть как-то отвлечься от уничижительных мыслей о себе, затем меня стало клонить в сон. Так я и задремала… В полудреме явился мне Прут Ховери, и, грозно потрясая кулаком, который я преотлично запомнила с прошлого раза, рявкнул:

— Камарис!

Естественно, от страха я проснулась; Слагор как-то странно на меня поглядел и спросил удивленно:

— Я тебя напугал?

— Да кого ты можешь напугать? — выдохнула я, все еще впечатленная грозным рявканьем деда во сне.

Лицо мужчины вытянулось, затем он посмотрел на дорогу и дал газу.

— Мы торопимся? — спросила я.

— Нет.

— Тогда зачем гонишь?

— Хочу скорее доставить нас в постельку, — ответил Слагор.

Теперь мое лицо вытянулось.

Осознав, что прозвучало это многозначительно, сосед исправился:

— Я не то имел в виду. Я ложусь спать в одно и то же время, и не хочу нарушать режим.

— Режим дня – это хорошо, — ответила я, ощущая, как дребезжит машина, — но скоростной режим еще лучше. Не слишком ли ты разогнался?

— Нет.

— А по-моему, да…

На этот раз Слагор ничего не ответил, только внимательнее стал на дорогу смотреть. Дорога, кстати, тонула в густой тьме, которую разгонял только свет фар. Я решила больше не говорить Туллу о превышении скорости (мужчины не любят, когда им указывают, как вести), и достала из сумки леденец с кислым вкусом – мне помогает от укачивания.

Машина подскочила, и леденец застрял у меня в горле.

Дальше все было как в тумане: я пыталась выплюнуть леденец и одновременно хлопала по руке Тулла, чтобы он помог мне; Тулл зачем-то резко выкрутил руль, и кар, яростно взревев, развернулся; снаружи раздались грохот и крики.

— Спокойно, — не глядя на меня, бросил Слагор, и, дернув за какой-то рычаг, снова заставил машину совершить резкий маневр.

Проклятый леденец застрял в горле – ни туда ни сюда, так что я начала задыхаться, а неожиданные маневры водителя (чтоб он сам тысячью леденцов подавился!) усугубили ситуацию. Хрипя, я дотянулась до Слагора и, вытаращив глаза, попыталась до него достучаться – в прямом смысле слова. Только когда мой кулак обрушился на колено мужчины, он соизволил на меня посмотреть и узрел мое начинающее синеть лицо.

И, наконец-то, помог мне, хлопнув по спине движением снизу вверх.

Леденец выскочил из моего рта, как пуля, и врезался в лобовое стекло. Одновременно с этим раздался еще один звук. Звук, который отлично известен мне как человеку, работающему в сфере кино и виртуальных эффектов.

Звук выстрела.

— О как конфетка выстрелила! — преувеличенно весело проговорил Слагор, газуя.

— Это… не… конфетка… — прохрипела я, восстанавливая дыхание. — Что… происходит?..

— Ничего, — с невозмутимым видом солгал сосед, сосредоточенно глядя вперед; его руки и плечи напряглись, глаза ровно светились, как у андроида.

Выстрел прозвучал снова, и, как мне показалось, я услышала шум машин.

Эти звуки тоже были как из кино. Из кино, в котором второстепенных неважных персонажей вроде меня быстро и эффектно выпиливают.

— Вот и все, — проговорила я, все еще ощущая кислый вкус леденца во рту, — вот и конец пришел.

— Это камешек под колесо попал, — снова неубедительно соврал Слагор, вероятно, желая избавить меня от паники.

— Не лги, — замогильным тоном ответила я, — это конец, я точно знаю…

— Все нормально, Камарис, я просто неаккуратно вожу, — сказал мне сосед и постарался успокоить своей белозубой улыбкой. Эффект получился противоположным, ведь так мило люди улыбаются только когда лгут или видят что-то умилительное.

Еще один выстрел. И еще, и еще…