Ферма животных

В этом году животные трудились еще больше, чем в прошлом. Восстановить и перестроить мельницу, удвоить толщину ее стен, при этом - к ранее назначенному сроку, было тяжелой задачей, тем более, что и обычная работа требовала значительного труда. Животным, случалось, приходила в голову мысль, что теперь у них рабочий день длится дольше, а еды они получают меньше, чем при Джонсе. Но по воскресеньям Пискун, придерживая копытцем длинный рулон бумаги, сыпал цифрами, показывая, что производство всех видов продукции увеличилось на 200 или на 300, или на 500 процентов - как когда. Животные не видели причин не верить этому, тем более, что они уже не помнили отчетливо, как было до Восстания. И все же бывали дни, когда им казалось, что хорошо бы иметь меньше цифр, но больше еды.

Все приказы отдавались теперь через Пискуна или другую какую-нибудь свинью. Наполеон же появлялся не чаще, чем раз в две недели. Когда он выходил, впереди него маршировал черный петух в роли герольда. Предваряя слова Наполеона, каждый раз звучало громкое "Кукареку!". Говорили, что теперь в доме Наполеон занимал совершенно отдельные апартаменты. Обедал он в одиночестве на сервизе марки Морена Дерби, взятом из горки, что стояла в гостиной, и прислуживали ему две собаки. Было объявлено также, что салют из ружья будет производиться не только в дни двух великих годовщин, но и в честь дня рождения Наполеона. Никто теперь не говорил просто "Наполеон" - о нем упоминали только как о "нашем Вожде", "товарище Наполеоне", а свиньи любили придумывать для него титулы вроде - "Отец всех животных", "Гроза Человечества", "Защитник овечьего рода", "Друг утят" и тому подобное. Пискун, произнося свои речи, лил слезы умиления, рассказывая о мудрости Наполеона, доброте его сердца, глубокой любви его ко всем животным, где бы они не жили, а особенно к тем несчастным, что продолжали существовать в невежестве и рабстве на других фермах. Стало привычным относить к числу заслуг Наполеона любое достижение или удачное начинание. Часто можно было слышать, как одна курица говорила другой: "Под мудрым руководством нашего Вождя, товарища Наполеона, я снесла пять яиц за шесть дней".

Между тем Наполеон при посредничестве Уимпера вел сложные маневры в переговорах с Фредериком и Пилкингтоном. Штабель леса все еще не был продан. Фредерик настойчивее Пилкингтона добивался получения леса, но разумной цены предлагать не хотел. К тому же, вновь пошли слухи о том, что он и его люди собираются напасть на "Ферму Животных" и разрушить мельницу, строительство которой вызывало бешеную зависть Фредерика. Снежок, как утверждалось, все еще отсиживался в Пинчфилде. В середине лета животные с ужасом услышали о добровольном признании трех кур: подстрекаемые Снежком, они создали заговор с целью убить Наполеона. Куры были казнены немедленно, а для охраны Наполеона были приняты новые меры. Четыре пса охраняли его кровать по ночам, по одному на каждом углу, а молодой боров по имени Глазок получил разрешение рисковать собой, пробуя пищу перед тем, как ее подавали Наполеону.

Примерно в это же самое время стало известно, что Наполеон договорился о продаже леса Пилкингтону, а также предлагал вступить с ним в постоянное соглашение об обмене некоторыми продуктами между обеими фермами. Отношения между Наполеоном и Пилкингтоном, несмотря на то, что связь поддерживалась только через Уимпера, стали почти дружескими. Животные Пилкингтону не доверяли (просто как человеческому существу), но заметно предпочитали его Фредерику, которого и ненавидели, и боялись. Но по мере того, как шло лето и строительство мельницы приближалось к завершению, слухи о грозном предательском нападении разрастались все больше и больше. Говорили, что Фредерик готов привести против них двадцать человек, вооруженных ружьями, что он уже подкупил судей и полицию, чтобы не было никакого расследования, когда он захватит "Ферму Животных". К тому же, из Пинчфилда просочились слухи о жестоком обращении Фредерика со своими животными. Он забил до смерти свою старую лошадь, морил голодом коров, убил собаку, бросив ее в горящую печь. Он развлекался по вечерам петушиными боями, причем привязывал к петушиным шпорам бритвенные лезвия. Кровь животных закипала от ярости, когда они слышали, что подобные вещи продолжаются по отношению к их братьям, и иногда они выражали желание, чтобы им разрешили всем отрядом атаковать ферму Пинчфилда, изгнать оттуда людей и освободить животных. Но Пискун советовал избегать необдуманных действий и всецело положиться на стратегию товарища Наполеона.

И все же враждебность к Фредерику продолжала нарастать. Как-то воскресным утром Наполеон появился в амбаре. Он заявил, что никогда не помышлял продавать лес Фредерику. Голубям, которых все еще рассылали с вестями о Восстании, было запрещено сеять смуту в Фоксвуде. Им приказали также заменить лозунг "Смерть человечеству!" другим - "Смерть Фредерику!"