Ферма

Раздается еще одно объявление – что посадка для платиновых пассажиров «Бест-Джета» вот-вот начнется. Мэй пишет Кэти, чтобы та поторопилась. Затем она берет телефон и открывает сайт «Бергдорфа». Она ищет туфли без пяток. Ее обеденное платье ярко-алого цвета, и ни один цвет не будет с ним гармонировать, за исключением, как она теперь понимает, золотого. Матовое золото. Ничего блестящего.

Толпа, собравшаяся около выхода к самолету, расступается, чтобы пропустить пассажиров «Бест-Джета» – сперва первого класса, потом золотого уровня, затем путешествующих бизнес-классом, далее пассажиров со статусом серебряного медальона и, наконец, элитных. С каждым последующим объявлением о посадке Мэй отрывается от поиска туфель, чтобы глянуть в ту сторону, где Кэти растворилась в толпе.

Когда та наконец возвращается, Мэй ругает ее за то, что она сделала это в последний момент.

– Ты просто забыла, как много времени уходит на посадку пассажиров экономкласса, – поддразнивает Кэти подругу и протягивает ей пластиковый стаканчик.

Мэй сжимает ее в объятиях.

– Спасибо за чай. И спасибо, что прилетела.

– Я бы ни за что не пропустила твой девичник, – отвечает Кэти, высвобождаясь из объятий Мэй, чтобы посмотреть ей в глаза. – Знаю, тебе потребовалось некоторое время, чтобы решиться на этот брак. Это было нелегко, но так обычно и бывает со сто́ящими вещами. А Итан у тебя замечательный.

– Так и есть, – соглашается Мэй, зная, что это правда.

Итан добрый, хороший и уравновешенный. С тех пор как она встретила его в Гарвардской школе бизнеса, он ни разу ее не разочаровал.

– И зависеть от кого-то может быть довольно приятно, – добавляет Кэти.

Мэй смотрит, как ее подруга идет в конец длинной очереди, где начинает болтать с женщиной измученного вида, стоящей перед ней. Она толкает перед собой дешевую коляску, в которой плачет грудной ребенок, а двое малышей постарше в одинаковых баскетбольных майках обнимают ее и пытаются задрать на матери блузку.

Боже мой! Почему родители позволяют детям так хулиганить? Когда у Итана и Мэй появятся дети, их станут воспитывать по старинке, в уважении к старшим.

Кэти наклоняется, чтобы поговорить с маленькими проказниками. Те неохотно отпускают мамину блузку. Затем Кэти берет по одному в каждую руку и ведет их в начало очереди. Мать следует за ней. Кэти говорит что-то служащему аэропорта, который берет у них билеты.

Потом она поворачивается, чтобы помахать Мэй.

– Блестяще! – кричит ей Мэй, перекрывая шум аэропорта, и поднимает вверх большой палец.

Кэти качает головой. Мэй кажется, что ее губы шевелятся, произнося: «О Мэй». Как будто не Кэти только что нашла способ оказаться в начале очереди.

– Люблю тебя! – кричит Мэй.

Ее подруга поднимает одного из плачущих малышей и машет рукой. Малыш неуверенно машет рукой вместе с ней, и они исчезают в коридоре, ведущем к самолету.

Джейн

– Алло?

Джейн не ожидала, что кто-то возьмет трубку. Она опять позвонила домой просто потому, что не может сидеть сложа руки и держать в себе то, что знает теперь.

– Алло? – снова произносит чей-то голос.

– Кто говорит? – спрашивает Джейн.

Это может быть одна из филиппинок, которым Ата разрешает жить в квартире Джейн, прежде чем отправить их к госпоже Ю. Может быть, Ата берет с них плату за койку, которая на самом деле является кроватью Джейн. Ата готова зарабатывать деньги любым способом.

– Это Энджел.

– Энджел!

Джейн моментально испытывает облегчение.

– Джейн? Ты все еще в Калифорнии?

– Да. Я…

– Ребенок спокойный? – спрашивает Энджел, но ее голос почему-то звучит озабоченно.

– Да, очень спокойный, – врет Джейн. – Энджел, мне нужно поговорить с Атой.

– Аты нет дома, – отвечает Энджел после паузы. – Я пришла ненадолго присмотреть за Амалией, потому что у Аты появились неотложные дела.

– Какие дела? – спрашивает Джейн, пытаясь сдержать гнев.

Это не вина Энджел, что Ата снова ушла от Амалии.

– Ну, ты же знаешь Ату. Всегда занята! В последнее время у нее много кулинарных заказов.

Энджел смеется вымученным смехом.

– Значит, она всегда оставляет Мали с тобой?

Внутри Джейн что-то взрывается, белое и обжигающее, ведь если госпожа Ю платит Ате, то почему она все равно оставляет Амалию и занимается другой работой? Неужели ее двоюродная сестра не может думать ни о чем, кроме денег?

– Нет, не всегда, Джейн! Она занята только сегодня!

Джейн слышит детский плач, и ее сердце сжимается.

– Это Мали?

– Да, Амалия только что проснулась. Ата следит, чтобы она соблюдала режим сна. Теперь я позволю ей немного посмотреть «Улицу Сезам». Элмо ее любимец.

– Как она, Энджел? Я вижу ее только на видео, потому что Ата не звонит.

– Девочка здорова. Такая упрямая! – хихикает Энджел, и Джейн чувствует облегчение.

Джейн спрашивает у Энджел, может ли та позвонить по видеосвязи. Она хочет увидеть Амалию своими глазами в реальной жизни. Энджел извиняется: ее мобильный телефон не работает, она снова за него не заплатила.

– Но, может быть, Амалия пообщается с тобой прямо сейчас.