Феодал

Попасть на дискотеку ей было не суждено. Зато получилось даже интересно. Раз – и в ином мире. Правда, в первый момент она подумала, будто ее офигачили сзади по голове или пшикнули чем-то в лицо. Думала, глюки. Трудно ведь сразу поверить, что все взаправду. А потом подумала: грабители или насильники. Вид у вас обоих, извините, того… А еще потом сообразила, что грабители и насильники так себя не ведут, и опять подумала: глюки. А что, здесь везде такая пустыня?..

Болтал с девчонкой в основном Борька. Фома поначалу кивал, потом и вовсе ушел вперед, разведывая дорогу. С прошлого раза кое-что изменилось, и отвлекаться было вредно. А Борька, насколько мог судить Фома по долетавшим обрывкам разговора, пыжился и хвастался. Иначе и быть не могло. Когда это семнадцатилетние земные принцессы обращали внимание на пятнадцатилетних сосунков? Только на Плоскости такое и возможно, пожалуй. Какой он тут сосунок? Опытный следопыт и ученик феодала!

Потом Оксане захотелось отойти по нужде за дюну, и Фома наорал на обоих. Борька в ответ только ухмылялся и утверждал, что никакой опасности за дюной нет, он отсюда видит. Ну хорошо, пусть не видит. Зато чует. Нутром. А хоть бы и седалищным нервом, какая разница! Главное, чует. И нечего обзываться… Ну ладно, пусть она никуда не ходит, мы тогда просто отойдем в сторонку и отвернемся, раз ты такой перестраховщик…

– Павлин, – буркнул Фома вполголоса, когда они стояли, отвернувшись. – Перья веером.

– А что? – немедленно ощетинился ученик.

– Да нет, ничего. Хвастайся и дальше, коли хочется. Набивай себе цену. Авось получится. Что это за жена, если мужа не уважает?

– Чего-о? – возмутился Борька. – Какая еще жена?

– Твоя жена. Будущая. Не нравится, что ли? По-моему, симпатичная. У тебя что, есть другие кандидатуры?

Борис густо покраснел, ковырнул ногой песок и ничего не ответил.

– Это судьба, – не слишком весело вздохнул Фома. – Шли проверять «дохлую» точку и встретили девушку. Комментарии, как говорится, излишни. Ты обречен.

Весь красный, ученик все же выразил протест:

– Я, может, жениться не хочу…

– Жениться, жить во грехе… – Фома пожал плечами. – Да какая разница, как это называется? Мужчина должен иметь очаг, а возле очага женщину, в идеале такую, чтобы ее можно было назвать подругой. А женщина должна опираться на мужчину, особенно на Плоскости. Ты что, хочешь отдать ее Юсуфу четвертой женой? Или оставить у Джорджа? Он и без того со странностями, а с ней окончательно рехнется. У тебя есть иные варианты?

Иных вариантов у Борьки, конечно, не нашлось. Да и ясно было, что возражает он только для виду. Ему хотелось, чтобы его убеждали, и Фома убеждал:

– Может, ты хочешь поселить ее одну в пустом оазисе, чтобы работала в поле? Нет? Ну и правильно. Через три дня она сбежит… ну и сам понимаешь. Кто-нибудь должен ей объяснить, что жить все равно нужно. Валяй, придумывай, куда еще ее деть. Я вижу только один вариант. Дам тебе отпуск, привыкайте друг к другу. Дел сейчас немного, я легко один управлюсь.

– Сбагрить меня хочешь, что ли? Нашел повод? Рад, да?

– Я не рад, – желчно сказал Фома. – Меня это не может радовать. Тебе надо учиться, не то ты сдохнешь раньше меня. На кого я тогда феод оставлю – на Юсуфа, что ли?

– На старикана-учителя, – жизнерадостно хохотнул Борис.

– Глупая шутка. Пойми, дубина: ты, возможно, талантливее меня. И ты раньше меня начал учиться, а это кое-чего стоит. Ты уже один по феоду ходишь запросто, вон даже придумал, как завесу пройти. Я бы вряд ли додумался. Но если ты… молчать, блин, и слушать!.. если ты решил, что твое образование кончилось, то грош тебе цена как феодалу. И как человеку тоже грош. Потому что если ты так решил, то ты просто дурак, понял? Дураков и без тебя пруд пруди, дешевый товар…

Педагогический экзерсис пришлось прервать на полуслове – голос Оксаны возвестил, что можно повернуться. Веселый, черт побери, был у нее голос! Жизнерадостный. Все-таки девчонка еще не до конца осознала: то, что произошло с нею, произошло всерьез, навсегда и без права апелляции.

Скоро осознает, куда денется.

Не прошло и пяти минут, как всем троим пришлось бежать, потому что нежданно влезли на грибницу пыхтунов. Так их назвал Борька, впервые обнаружив новую подлянку с полгода назад. Никто никогда не видел ни самих грибов, ни тем более нитей грибницы, и Фома не знал, можно ли отнести новые опасные участки к биологическим объектам. Его это не очень-то интересовало. Важно было другое, главное: грибница выгодно отличалась от минного поля тем, что невидимые пыхтуны, выбрасывающие облачко жгуче-едкой взвеси, срабатывали с небольшим запозданием. Наступил на пыхтун, услыхал легкий треск – не зевай и не жди, пока покроешься язвами, а резко бери старт и беги. Отделаешься несильным ожогом, поболит и пройдет. Шагов через сто или даже раньше за бегущим перестанут вспухать фонтанчики, тогда стой. Хорошо, что чересчур больших грибниц не бывает. Плохо, что бегущий всегда рискует вляпаться в серьезную ловушку.