Феномен ДБ

Однако простим восторженному критику его, мягко говоря, странные сравнения и обратимся к последним открытиям Дмитрия Быкова на пути постижения сущности Булгакова. По счастью, мне хватило усидчивости и усердия, чтобы расшифровать текст лекции на тему «Булгаков. Воланд вчера, сегодня и завтра», датированной мартом 2013 года [126]:

«Сегодня нам предстоит говорить о романе, который мне не нравится совсем, величие которого я, безусловно, признаю и более того, я не без удовольствия перечитываю».

Тут то ли мазохизм, то ли некая оговорочка по Фрейду. Как можно перечитывать то, что тебе не нравится? Куда логичнее было бы сказать, мол, мне совсем не нравится величие этого романа. По крайней мере, честно, простенько, даже с некоторым вкусом. Но в следующей фразе красноречивый лектор высказывается более откровенно:

«Моё неприятие этой книги держится ещё и на неприятии того культа, который вокруг неё возник».

Вот это сказано честно, отдаю должное искренности Быкова. После этой фразы всё словно бы встало на свои места. И впрямь, кому же понравится культ вокруг «закатного» романа в то время, как «Икс» почти не удостоился внимания? Ведь о Булгакове, о «Мастере и Маргарите» написаны десятки книг, а Быков и «ЖД», увы… Если не считать статьи «Благие намерения: Дмитрий Быков Орфография» в книге Андрея Немзера «Дневник читателя: русская литература в 2003 г.» [127], которую никак не назовёшь комплиментарной. И как всё это понимать?

Насколько я могу судить, Быков причину популярности «закатного» романа усматривает в обилии на его страницах пошлости, которую с удовольствием потребляет пошловатый наш народ:

«Он породил огромное количество пошлости, которое как в предельно концентрированном виде отражает всю сложность, которая там содержится».

По поводу отражения сложности ничего не понял. К тому же толком не расслышал, то ли «которое отражает», то ли «которая»… Я вообще плохо представляю, как пошлость может что-то отражать – это всё-таки не зеркало и не рано облысевшая голова озлобленного критика. По счастью, Быкову облысение пока что не грозит.

Однако прошу прощения, что так некстати отвлёкся на пустяки, в то время как Быков обсуждает такую важную тему, как «трагедия романа»:

«Но главная трагедия этого романа была, разумеется, в том, что демонология Булгакова стала почти что евангелием для средней интеллигенции 60-70-х годов».

Не смею присваивать себе звание интеллигента и всё же не пойму, на чём основаны такие выводы. Может быть, я использовал журнальный вариант романа в качестве иконы? Но даже если так, что тут трагического?

Далее Быков в своей лекции напоминает слушателям о стенах на лестнице в доме на Большой Садовой, покрытых памятными записями почитателей Булгакова, затем о ежегодных сборищах молодёжи в Вальпургиеву ночь на Воробьёвых горах, что уж совсем не укладывается в представление Быкова о популярности. Могу предположить, что лестница в его доме тоже использовалась за недостатком листа бумаги под рукой, но только уж писали на ней совсем не то, что он желал бы видеть, не исключаю и слово из трёх букв. Отсюда и столь пессимистические нотки, которые появились в этой лекции:

«Достаточно скоро разочарование в "Мастере" как в книге, как в учебнике жизни станет очень массовым. Мы начнём примерно понимать, что эта книга значит и для чего она написана. <…> Я думаю, что этот процесс, который растянется, ну, на ближайшие два-три года, точно так же, как разочарование в другом русском мифе, именно в мифе о вертикале власти. Думаю, что эти вещи, как ни печально, совпадут. Но ничего не поделаешь. Ради такого дела я даже готов пожертвовать даже "Мастером и Маргаритой"».

Ну вот и дождались! Дважды использованное слово «даже» ничуть не оправдывает Быкова: «закатный» роман всё равно приносят в жертву. Нет бы своего «барашка» предложить! Так нет, Быков предпочёл для «благородного» дела использовать роман Булгакова, ну а свои опусы приберечь на тот случай, если «Мастер и Маргарита» так и не сгорит.

Разобравшись с мифами, Быков пересказывает старинную байку про сон Владимира Наумова, когда явившаяся ему вдова Михаила Афанасьевича предупредила о тщетности попыток экранизации «закатного» романа. И правда, ни у Элема Климова, ни у Юрия Карры, ни у Владимира Бортко не получилось ничего – по разным причинам, однако этот факт мне кажется неоспоримым.

И вот, наконец, Быков доходит до главного обвинения в адрес автора романа:

«"Мастер и Маргарита" – хороший советский роман. Он должен был появиться в печати. И появился в печати сначала без "Бала сатаны", потом в 1973 году с "Балом сатаны" спокойно это прошло все виды цензуры. Потому что зерно, сущность этого романа идеально соответствует советской власти».

Вот ведь, оказывается, как! Странно, что роман опубликовали только в 1966 году. Если он такой «советский», прошёл бы на ура и в 1945-м!

Теперь напомню, что писал Быков о «закатном» романе за несколько лет до этого, в книге о Борисе Пастернаке: