Читаем Фемистокл полностью

- У Саламина нам не помогут ни доблесть, ни рифы, - сказал он, - поскольку весь персидский флот не поместится в проливе. При счастливом стечении обстоятельств нам удастся уничтожить лишь передовой отряд персидских кораблей. Такая победа не может стать решающей! Чтобы победить весь флот Ксеркса, нашим кораблям придется выходить в открытое море. И значит, лучше дать битву у Истма, где стоит наше сухопутное войско. По крайней мере, мы будем знать, что у нас за кормой дружественные нам берега. А тут, у Саламина, опасность везде и всюду! Враги на суше и на море. Если Ксеркс пожелает, то персидские суда просто выстроятся в ряд от берега Аттики до Саламина и полчища воинов без помех перейдут по палубам на остров. Все может закончиться и без морского сражения!

Наварха сикионян поддержали коринфяне и прочие пелопоннесцы.

Еврибиад по-прежнему хранил молчание.

Фемистокла поддерясали мегарцы и эгинцы. Они понимали, что с захватом Саламина взоры персов неминуемо устремятся к побережью Мегариды, протянувшемуся к западу от острова, а также и к Эгине, лежащей в самом центре Саронического залива.

Наконец пелопоннесцы стали требовать, чтобы высказался Еврибиад.

Он встал и коротко изложил свою точку зрения:

- Спарта поставила меня во главе флота с тем, чтобы сражаться, а не отступать. Флот останется у Саламина. Но нужно принести жертву Эанту, дабы покровитель острова не разгневался на нас.

После этих слов Еврибиад распустил собрание.

Жертвоприношение Эанту дало благоприятное предзнаменование.

Возвращаясь к своему шатру, Фемистокл встретил Эпикрата, который принялся прямо на ходу отчитываться о потраченных денежных средствах за последние три дня. Фемистокл многими делами занимался мимоходом: за обедом, а то и перед самым сном. Ему подчинялись все в афинском стане, и только его повеления были главными. Разрываясь между многими заботами, Фемистокл приучил своих друзей не тратить время на церемонии. Обсуждение денежных смет он хотел продолжить за завтраком и пригласил Эпикрата составить ему компанию за столом.

Однако у самого входа в шатер Фемистоклу и Эпикрату повстречался Сикинн с сосудом на плече: он ходил за водой к источнику.

- Господин, - промолвил многозначительно Сикинн, - тебя ожидает гостья. Она прибыла из Коринфа.

- Гермонасса! - радостно выдохнул Фемистокл и бросился в шатер.

Эпикрат, осмелившийся заглянуть за полог, увидел Фемистокла, державшего в объятиях стройную молодую женщину в розовом пеплосе.

«Полагаю, ему теперь не до денежных смет!» - усмехнулся про себя Эпикрат и бесшумно удалился.

После объятий и поцелуев Фемистокл пригласил гостью разделить с ним скромную трапезу.

- Для наварха афинского флота твоя трапеза действительно слишком скромна, - заметила Гермонасса, усаживаясь за стол.

На широком глиняном блюде лежал хлеб, рядом холодная жареная рыба; соленые оливки в небольшой круглой чаше занимали середину стола. На другом блюде горкой возвышались сочные пучки салата, петрушки и спаржи.

- У многих афинян в эти дни завтраки и обеды еще скромнее, - ответил Фемистокл, снимая красный военный плащ-хламиду.

Гермонасса заглянула в ойнохою[130], стоявшую на подставке возле стола, полагая, что там вино, но в сосуде была обычная вода.

- У тебя даже вина нет, Фемистокл, - с сочувствием промолвила Гермонасса.

- Я не пью вино по утрам, - проговорил Фемистокл, садясь.

Какое-то время они ели молча.

Фемистокл сосредоточенно жевал рыбу, сплевывая кости на тарелку. Время от времени он отправлял в рот маленькие кусочки хлеба и свежую, хрустящую на зубах зелень. Гермонасса лениво вылавливала из глиняной чаши одну за другой темные, пахнущие уксусом оливки и столь же лениво жевала их. Косточки от оливок она рядком укладывала на столе.

Взглянув на косточки, Фемистокл заметил:

- Ты, я вижу, знакома с боевым строем триер. Этот строй кораблей называется периплос. Так любят нападать финикияне и киликийцы. Ох и доставили они нам хлопот в битве при Артемисии.

- Кто же победил?

- Победил наш флот. Варвары отступили к фессалийскому берегу, а наши корабли остались на месте битвы, чтобы подобрать из воды убитых и раненых.

Гермонасса расположила косточки в линию одну за другой.

- А как называется такой строй кораблей?

- Это боевое построение называется диекплос, - сообщил Фемистокл, продолжая жевать. - Таким манером любят действовать в сражении коринфяне и эгинцы. От них эту тактику переняли и мои сограждане.

Белые тонкие пальцы Гермонассы с маленькими розовыми ногтями вновь принялись колдовать над оливковыми косточками, выкладывая из них круг.

- Такой строй кораблей называется киклос, - промолвил Фемистокл, не дожидаясь вопроса. - Наш флот применял эту тактику в Эвбейском проливе, когда корабли варваров окружили нас со всех сторон. Персы хотели одолеть нас числом, а мы разбили их умением.

…Сикинн, вошедший в шатер, чтобы убрать со стола остатки утренней трапезы, сделал вид, что не слышит нежных стонов, доносящихся из-за грубой холщовой занавески. К ним примешивался скрип ремней, натянутых на деревянную основу ложа.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исторический роман

Война самураев
Война самураев

Земля Ямато стала полем битвы между кланами Тайра и Минамото, оттеснившими от управления страной семейство Фудзивара.Когда-нибудь это время будет описано в трагической «Повести о доме Тайра».Но пока до триумфа Минамото и падения Тайра еще очень далеко.Война захватывает все новые области и провинции.Слабеющий императорский двор плетет интриги.И восходит звезда Тайра Киёмори — великого полководца, отчаянно смелого человека, который поначалу возвысил род Тайра, а потом привел его к катастрофе…(обратная сторона)Разнообразие исторических фактов в романе Дэлки потрясает. Ей удается удивительно точно воссоздать один из сложнейших периодов японского средневековья.«Locus»Дэлки не имеет себе равных в скрупулезном восстановлении мельчайших деталей далекого прошлого.«Minneapolis Star Tribune»

Кайрин Дэлки , Кейра Дэлки

Фантастика / Фэнтези
Осенний мост
Осенний мост

Такаси Мацуока, японец, живущий в Соединенных Штатах Америки, написал первую книгу — «Стрелы на ветру» — в 2002 году. Роман был хорошо встречен читателями и критикой. Его перевели на несколько языков, в том числе и на русский. Посему нет ничего удивительного, что через пару лет вышло продолжение — «Осенний мост».Автор продолжает рассказ о клане Окумити, в истории которого было немало зловещих тайн. В числе его основоположников не только храбрые самураи, но и ведьма — госпожа Сидзукэ. Ей известно прошлое, настоящее и будущее — замысловатая мозаика, которая постепенно предстает перед изумленным читателем.Получив пророческий дар от госпожи Сидзукэ, князь Гэндзи оказывается втянут в круговерть интриг. Он пытается направить Японию, значительно отставшую в развитии от европейских держав в конце 19 века, по пути прогресса и процветания. Кроме всего прочего, он влюбляется в Эмилию, прекрасную чужеземку…

Такаси Мацуока

Исторические приключения

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза