Фемистокл

- Ну-ка, Каллин, расскажи нам то, чего мы не знаем. Каким образом Гермонасса принудила Адиманта вступить в битву с врагами?

К этой просьбе присоединился Симонид, питавший к Гермонассе явную симпатию.

Каллин охотно рассказал о том, что предшествовало битве в Мегарском проливе.

А дело было так. Коринфские триеры, построившись в две линии, ожидали появления вражеских кораблей. Когда солнце взошло над горами и египетские триеры двинулись в Мегарский пролив, то коринфяне по сигналу Адиманта начали табанить веслами. Эллинские корабли дали задний ход, отступая к самому узкому месту пролива. Отступление продолжалось около часа. Даже миновав узкую горловину пролива, Адимант не подавал сигнала к атаке. И тогда Гермонасса с кормы триеры Каллина крикнула: «Доколе ты будешь пятиться назад, трус!»

Это возымело действие на Адиманта, который велел трубачу дать сигнал к атаке. Коринфские триеры бросились на египтян и обратили их в бегство.

Рассказ Каллина произвел на слушателей сильнейшее впечатление.

Гермонасса оказалась в центре внимания. Ей говорили комплименты, кто-то поцеловал ей руку. Симонид произнес эпиграмму, сочиненную тут же в честь Гермонассы. А Фемистокл отпустил несколько колких острот в адрес Адиманта.

Остроты были встречены громким хохотом. Когда смех утих, то выяснилось, что Адимант куда-то исчез. Только что он стоял возле мраморной колонны портика, статный и горделивый. И вдруг исчез, словно испарился!

В эти дни поздней осени, выдавшейся на удивление теплой, в Коринфе царило постоянное ликование. Народное собрание коринфян почтило высшими наградами государства своих военачальников, принимавших участие в морских сражениях у Артемисия и Саламина. Все они удостоились почетных венков за доблесть, каждому была вручена золотая чаша с дарственной надписью и по тридцать мин серебра. Кроме того, коринфские навархи были освобождены от уплаты налогов государству на вечные времена. Это означало, что и потомки награжденных могут передавать свою привилегию по наследству.

Но больше всего почестей досталось Адиманту. Ему, помимо прочего, народным собранием было даровано право занимать самые почетные места во время театральных представлений и музических агонов. Также было решено установить мраморную статую Адиманта на центральной площади Коринфа рядом со статуями мифических основателей города.

Не забыли коринфяне и про Еврибиада. Спартанец удостоился венка за храбрость, и его тоже решили увековечить в мраморе. Причем статую Еврибиада коринфяне задумали установить в Кенхреях с таким расчетом, чтобы она одной рукой указывала на море, а в другой держала трофейный персидский щит.

Получил венок от коринфян за доблесть и мегарец Эоситей. Его триера была трижды протаранена вражескими кораблями, но каким-то чудом осталась на плаву и не покинула сражение. Эоситей и его воины сумели захватить большой финикийский корабль и продолжили битву уже на нем.

Эгинцу Поликриту коринфяне также вручили венок за храбрость и небольшой кораблик из чистого золота размером с ладонь.

О Фемистокле в эти дни говорили не меньше, чем об Еврибиаде и Адиманте. Многие из коринфян восхищались его прозорливостью; иные утверждали, что и храбростью Фемистокл намного превосходит Адиманта и тем более Эоситея. Однако ораторы, выступавшие в народном собрании, убедили коринфян не давать Фемистоклу никаких наград, поскольку синедрион и так наградил его венком за мудрость.

Тон в народном собрании Коринфа задавали аристократы, которые более симпатизировали Спарте, чем Афинам. Среди коринфских аристократов было немало друзей и родственников Адиманта, которые не питали к Фемистоклу добрых чувств. Это тоже сыграло свою роль.

Честолюбивого Фемистокла глубоко задевало и огорчало пренебрежение к нему коринфской знати. Поэтому, когда в день последнего заседания синедриона власти организовали пышное пиршество, Фемистокл не пришел на это застолье. В доме у Гермонассы состоялось другое пиршество, куда пожаловали те из коринфян, кто был связан с Фемистоклом давней искренней дружбой. Присутствовали отец и брат Гермонассы, ее подруги-гетеры, был здесь и Симонид.

Неожиданно пришли царь Леотихид и Еврибиад, которые в присутствии гостей и прекрасной хозяйки дома объявили, что из Спарты прибыл гонец от эфоров. Спартанские власти приглашают Фемистокла в Лакедемон, дабы отдать должное уму и мужеству славнейшего из афинян.

Фемистокл был приятно удивлен.

Лакедемоняне очень редко давали высокую оценку полководческому таланту своих союзников, поскольку сами являлись непревзойденными мастерами военной стратегии и тактики. Войско лакедемонян вот уже больше ста лет оставалось сильнейшим в Элладе. Славилась Спарта и своими полководцами. Еще не было случая, чтобы власти Лакедемона приглашали кого-нибудь из союзных стратегов в свой город для вручения награды. Это государство отличалось своей закрытостью в силу давних устоявшихся традиций. Спартанцы гордились своей самобытностью и тем ореолом таинственности, который окутывал их гражданское общество, даже в мирное время сплоченное военной дисциплиной.