Фельдмаршал Репнин

Репнин пробыл у первого министра более трёх часов. Хотя ни один из поднятых им вопросов не был доведён до решения, он был доволен этой встречей. Главное — ему удалось обратить внимание одного из основных членов правительства на весьма важные внешнеполитические вопросы и даже найти союзника, пусть и не очень надёжного.

Глава 3 НАДЕЖДЫ И РАЗОЧАРОВАНИЯ

1

Подготовка к коронации ограничивалась пока муштровкой столичных войск, проведением парадов. Парады сделались для императора его главным занятием. Почти ни одного дня не проходило без того, чтобы войска не выводились на площадь. Его величество лично следил за ходом построений и маршированием войсковых подразделений, и не приведи Господь, ежели кто-то из солдат или офицеров допускал какое-либо нарушение — не с той ноги зашагал или что-нибудь ещё в этом роде — виновника ждало суровое наказание, вплоть до ссылки в Сибирь. Репнину рассказывали, что однажды в наказание за какую-то оплошность он отправил в Сибирь целый полк.

Была у государя ещё одна важная забота: до начала коронации переодеть русскую армию в новую форму. Мундиры старого фасона ему решительно не нравились. Он пожелал придать войскам более изящный вид, одев их в форму прусского покроя времён покойного короля Фридриха. Его личная гвардия, квартировавшая в Гатчине, такие одежды уже носила, и теперь оставалось распространить прусскую форму на прочие войска. Конечно, на это нужны были деньги, много денег, но, как говорится, игра стоила свеч.

Кстати, о Гатчинской гвардии (её называли ещё императорской армией) в Петербурге говорили по-разному: одни с насмешкой, другие считали её более современной и лучше обученной, чем старая гвардия. И чтобы доказать, что сие есть сущая правда, Павел Петрович решил устроить на Дворцовой площади её парадное шествие.

Посмотреть на гатчинцев народу собралось много. Не усидела дома и Наталья Александровна. Обычно на парадные представления не ходила, а тут решила: все идут, почему бы и ей не пойти посмотреть?

Гатчинская армия вступила в Петербург во главе с великими князьями Александром и Константином. Толпа, собравшаяся на площади, встретила её восторженными возгласами. Стройные ряды и в самом деле выглядели красиво. Шли ровно, шаг в шаг. И зелёные мундиры, и белые парики с косичками, и необычной формы шляпы — всё впечатляло.

Император Павел, принимавший парад, был доволен. Это было видно по тому, как он постоянно вздёргивал головой, поворачиваясь к стоявшему рядом фельдмаршалу Репнину и как бы говоря ему: каково, князь, любо смотреть!.. Репнин помалкивал, и по его поведению было трудно определить, одобряет он сие представление или нет.

Что до Натальи Александровны, то она на парад почти не смотрела. В эти минуты она была занята разговором с фрейлиной императрицы Нелидовой, которую знала до этого. Получилось так, что императрицу позвал Павел и, оставшись в одиночестве, Нелидова стала смотреть по сторонам в надежде увидеть кого-нибудь из знакомых. И тут она заметила княгиню Репнину. Отойдя в сторону, они разговорились. Нелидова интересовалась, какая жизнь в Литве, враждуют ли тамошние жители с русскими, а потом вдруг спросила:

— Обосноваться в Петербурге не желаете?

— Ещё как желаем! — грустно вздохнула Наталья Александровна. — Но муж считает, что это невозможно. Он привязан к Вильно своей должностью.

— На свете нет ничего невозможного, — философски заметила фрейлина. — Князь Николай Васильевич всему миру известен не только как знатный полководец, но и как умелый дипломат. Многие при дворе считают, что лучшее место ему — быть первым министром. Стоит подсказать императору, и дело будет сделано.

— А там Безбородко.

— Безбородко можно передвинуть на пост канцлера. В обиде не останется.

— Но могут при этом возникнуть какие-нибудь трудности, — продолжала сомневаться Наталья Александровна.

— Единственная трудность заключается в том, что на это место претендует Кутайсов. Но Кутайсова скоро ожидает опала.

Нелидова говорила таким уверенным голосом, что Наталья Александровна ей поверила. Эта ещё совсем молодая энергичная дама способна была добиваться всего, чего хотела. Неспроста ходили слухи, что для государя её слова значили больше, чем слова императрицы. Она была его первой фавориткой.

О своём разговоре с Нелидовой Наталья Александровна не сказала мужу ни слова. Хотя она и поверила фрейлине, что та способна выполнить своё обещание, устройство князя на высокий пост в Петербурге всё ещё оставалось голубой мечтой. Ежели Нелидова и замолвит за него слово, ещё никто не знает, как всё получится… А не мечтать она не могла. Очень хотелось ей жить в Петербурге. Вильно, конечно, город хороший, грех жаловаться, но столица есть столица. В Петербурге пусть плохонький, но свой дом, тут всё близко сердцу, да и родственники рядом…