Фельдмаршал

– Пустяки, пройдёт! – смутился Понтус от такого внимания короля.

Король слегка улыбнулся, довольный его ответом, дружеским расположением. Так было легче начать разговор о том, ради чего и был привезён сюда пленный шведский генерал.

– Генерал, в Штеттине прошёл конгресс, – начал он. – И там, при посредничестве императора и ряда европейских государей, был заключён мирный договор между Данией и Швецией. Этот документ готов. И вам предоставляется возможность послужить вашему королю Юхану: доставить ему этот договор на ратификацию.

Понтуса не спрашивали, согласен он или нет выполнить это поручение. Он состоял на службе у короля и должен был служить ему.

– Заранее благодарю, генерал, за эту любезность! – отпуская его, поблагодарил король.

Понтуса отвезли на границу со Швецией. Там произошёл обмен ратификационными грамотами. При их обмене заодно обменяли и его на датского генерала.

Так он, в конце февраля 1571 года, опять оказался на службе у короля Юхана.

* * *

Юхан принял его сдержанно. Если не сказать более – холодно. И его холодность была связана не только тем, что он был раздражён на него за то, что он, его генерал, которого он особенно выделял среди остальных приближённых, позволил захватить себя в плен его врагу, датскому королю. Но ещё и тем, что он, когда получил штеттинский договор и ознакомился с ним, был весьма недоволен им.

После ратификации договора риксдагом Юхан снова собрал всех советников.

И Понтус, снова попав к нему на совет, стал свидетелем его раздражённых высказываний в адрес своих уполномоченных на переговорах в Штеттине.

– Да, эти статьи мы уже обсуждали с вами, – начал король, обращаясь к канцлеру Нильсу Гилленстьерну. – И я согласился с ними! Но, господин канцлер, надо было отстоять Рошильдские предложения!..

Он, как всегда, когда был расстроен, стал ходить по кабинету, непроизвольно подкручивая вверх левой рукой усы. Эта привычка появилась у него как-то незаметно ещё в ту пору, когда он сидел в заключении в замке Грипсгольм.

В кабинете присутствовали все тайные советники. И они, в такт его метаниям по кабинету, поворачивали за ним головы, как флюгеры по ветру.

Зачем-то пригласили сюда и его, генерала. И он терялся в догадках, не зная, чем была вызвана такая милость короля.

Король напомнил всем, собравшимся на совет, что, по мирному договору, заключённому с Данией, Нарвский ход был свободен судам обоих государств: Швеции и Дании. И они, по договору, обязались контролировать его. Иные же суда, провозившие в Московию товары, следовало задерживать, чтобы не дать русским получать военные припасы, которые те не могли производить у себя.

– И мы потребовали от Дании соблюдать то же в отношении судов, которые подвозят в Московию товары! Царю Ивану нужна селитра, порох, железо и медь! И надо пресечь этот подвоз!.. Да, наши корабли задерживают торговые суда, идущие к Нарве! Но наш флот не может один справиться с этим! А Дания саботирует это! – открыто говорил король здесь, при своих советниках.

Он был раздражён. Его войска не смогли ничем помочь Ревелю. Вот только что, летом, датский герцог Магнус, брат короля Фредерика, осадил Ревель. В этом ему помогал Грозный царь: сделав Магнуса королём Ливонии, он прислал ему двадцати трёх тысячную армию. Горн, находившийся в Ревеле с корпусом, едва выдержал осаду и только благодаря тому, что ему вовремя было доставлено шведскими кораблями продовольствие, военные припасы и солдаты. И осада русскими Ревеля провалилась.

И Юхан, опасаясь, что в руки московитов может попасть вся Ливония, предложил императору Максимилиану как признанному тогда верховному управляющему над Ливонией выкупить её. Но ждать пришлось зря. Император только отправил в Ревель своего посланника, чтобы узнать всё обстоятельно там, на месте, в магистрате.

Голландцы же не захотели мириться с тем, что шведы перекрыли им Нарвский ход. И в ответ на задержание шведами их судов, идущих к Нарве, они задержали в своих портах все шведские суда… Торговая война, несмотря на штеттинский договор, продолжалась, то усиливаясь, то ослабевая… И по этому делу в Стокгольм из Голландии прибыл посланник от герцога Вильгельма Оранжского, чтобы начать переговоры: о торговом ходе на Нарву голландских судов.

И вот теперь Юхан решил разрубить этот спорный узел, Нарвский ход. Так как, чтобы идти в Нарву, суда были вынуждены пересекать воды Швеции либо на высоте острова Готланд или Борнхольма, либо у берегов Ливонии и Финляндии, то шведские корабли преследовали их в этих водах. Но многие всё же ускользали от погони. Юхан опасался ещё, что государства, которым принадлежат эти суда, утомлённые атаками, обидами или захватами своих купцов, начнут беспокоить его. Опасался он и того, что они могут встать на сторону врагов Швеции.

Для этого он и посылал его, генерала де ла Гарди, а с ним Класа Бьёлке и секретаря Германа Брузера ко всем заинтересованным сторонам, чтобы переговорить с ними и прийти к окончательному соглашению по Нарвскому ходу.