Фехтовальщица

– Дом этот давно пустует. Хозяин его когда-то убил свою жену и сам после этого повесился. Никто толком не знает, как было дело. Теперь павильон принадлежит короне. Уголок глухой, рядом пруд. Туда редко заглядывает полиция.

– Почему?

– Место далекое, а может, побаиваются призрака бедного де Жанси. Говорят, его видели в окне.

– Вы тоже в него верите?

– Я? Бог с вами, Жано! – расхохотался Даниэль. – Этот призрак, скорее всего очередной луврский бездельник, справляющий там свою любовную нужду! Я слышал, они втихую покупают ключи от дома у Хранителя королевского имущества.

Когда место было выбрано, назначили время – шесть утра.

– В это время свежо и малолюдно, – сказал де Санд.

Дело осталось за текстом, где надо было учесть все тонкости в слоге и обращении, которые соблюдались при вызове на дуэль столь знатного лица.

– А нельзя ли проще, сударь? – спросила девушка. – Без этих «извольте», «будьте любезны», «бесконечно обязан»?

– Тогда как?

– А вот так, например: «Жду вас такого-то числа в шесть утра в Булонском лесу у павильона де Жанси. Хочу поговорить о цветах в вашем доме и вспомнить покойного де Барбю. Жанен де Жано. Оружие – шпага и дага. Полное молчание и два секунданта с каждой стороны».

– Это слишком вольный слог, сударыня! Граф не придет.

– Придет.

– Он посчитает такой вызов оскорблением!

– Тем более!

Вдруг в прихожей раздался какой-то шум и громкий раздраженный голос. Дверь резко открылась, и, оттолкнув с дороги Жакоба, честно пытавшегося держать оборону, в кабинет решительным шагом вошел Генрих де Шале[43].

– Какого черта?! – поднялся со стула де Санд.

Женька тоже встала, ожидая сейчас всего, чего угодно.

– Вот именно, какого черта?! – ответно воскликнул фаворит короля. – Ваш слуга наглец, де Санд! Он не желает докладывать обо мне и врет, что вас нет дома!

– Это я ему приказал! Я занят. Что вам нужно, де Шале?

– Мне нужен один из ваших учеников! Я слышал, что он совершенно особенный! – сказал маркиз и уставился на фехтовальщицу. – Это он?

– У меня все ученики особенные. Зачем вам нужен господин де Жано?

– Господин де Жано? Превосходно! Я хочу сразиться с этим наглым мальчишкой!

– Сразиться? Он вас обидел?

– Он меня оскорбил!

– Чем же? Отказал вам в дружбе?

– Не ваше дело!

– Как раз мое, сударь! Я не разрешаю ученикам затевать дуэли на площадке.

– Господин де Жано, вы отказываетесь со мной драться? – посмотрел на Женьку де Шале.

– Да, раз господин де Санд запрещает это.

– С какой стати вы слушаетесь господина де Санда?

– Он мой учитель.

Женька говорила внешне спокойно, будто разговаривала с совершенно посторонним человеком, но взгляд ее, как и взгляд фаворита короля, уже трепетал тем веселящим огоньком игрока, который, наконец, нашел своего старого партнера.

– Учитель? Интересно, чему вас учит здесь этот учитель? Или ваши мужские штаны только прикрытие?

– Господин де Санд, разрешите, я покажу господину де Шале, чему вы меня учите? – не выдержала фехтовальщица.

Де Санд потер шею.

– Черт с вами! Покажите!

– На боевом оружии! – добавил де Шале.

Хозяин фехтовальной школы посмотрел на девушку немного дольше, потом кивнул.

– Хорошо, но у вас будет только одна минута. Жакоб, принесите песочные часы и позовите Лабрю. Сдается мне, что у него сейчас будет работа.

Однако, несмотря на то, что шпаги были боевые, фаворит короля и фехтовальщица дрались не на поражение. Де Шале выплескивал свой гнев и обиду, а Женька в очередной раз доказывала, что имеет право находиться на фехтовальной площадке вовсе не ради прикрытия. Минуты, данной де Сандом на выяснение их отношений, вполне хватило, чтобы высказаться, и в азарте этих высказываний невольно причинить друг другу абсолютно реальную боль – маркиз задел Женьке левое предплечье, а она проколола ему плечо. Де Санд кивнул лекарю, и тот бросился к де Шале.

– О, как я рад снова помучить вас, ваша милость! – подшучивая, как обычно, начал перевязку Лабрю. – Как, кстати, ваша нога? Я видел только что, что вы двигаетесь очень бойко.

– Проклятый лекарь! – восклицал де Шале. – Почему ты молчал, негодяй?!

– А почему я должен был что-либо говорить, ваша милость? Разве я ваш лекарь?

– Изменники! Убью!

Де Санд в это время перевязывал руку фехтовальщице. Он ничего не говорил, и молча слушал вопли маркиза, который продолжал ругаться и обещал зарезать лекаря его же ланцетами.

– Я сейчас его вышвырну, – нахмурился Даниэль.

– Не надо, я сама с ним поговорю, – морщась от боли, попросила раненная девушка.

– Вы же расстались.

– Я не хочу, чтобы он поднимал шум. Мое дело еще не закончено.

– Хорошо, я буду ждать тебя в доме.

Когда де Санд и Лабрю ушли, Женька подошла к де Шале и села с ним на скамью.

– Кто тебе сказал, что я здесь? – спросила девушка. – Король?

– Король.

– Он уверен, что я тебя бросила?

– Да, но я знал, что он ошибся.

Де Шале хотел обнять Женьку, но она мягко уклонилась.

– Не делай этого, здесь я – мальчик.

– Зачем тебе это? – спросил фаворит короля, пытливым взглядом, словно зондом, пытаясь проникнуть в ее странную душу.

– Хочу быть сильной.

– Врешь! Ты здесь из-за де Санда?

– Мне нужна его школа.

– Сейчас ты пойдешь со мной.

– Куда?