Фейерверки смерти

Берг еще долго разорялся, а автоматчики, внезапно осознав, кого именно они уронили на пол и едва было не оторвали лапу, как мишке из известного детского стихотворения, стояли по стойке "смирно" и только хлопали глазами. А их главный беззвучно шевелил губами, а потом, прерывая поток берговского сквернословия, произнес:

— Простите, Иван Германович, но…

— Да я вас… — продолжал Берг, но Владимир, который тоже поднялся с пола, сочтя, что упражнения работодателя в риторике становятся по меньшей мере утомительны, положил руку на плечо Ивана Германовича и сказал примирительно:

— Ладно, потом проведете профилактическую выдрючку и разбор полетов на пол. Сейчас не мешало бы привести себя в порядок и поужинать.

Берг задохнулся от переполняющего каждую пору его маленького тела негодования и замолчал.

— А вы кто будете? — спросил Свиридов, глядя на мужчину в серой жилетке.

— Евгений Иванович Мещерин, — отозвался тот.

— А-а, слышал о вас. Вы президент "Айсберг-банка", да? А я вот теперь в роли няньки у Ивана Германовича, — проговорил Владимир и почти весело покосился на буквально онемевшего от изумления и ужаса Макса…

***

Через час, чисто выбритый, вымытый и изрядно поостывший от справедливого гнева, Берг сидел за роскошным столом и совершал вечернюю трапезу. Помимо хозяина дома, тут же находились Мещерин и Свиридов.

— Теперь я думаю, что самое время поговорить касательно того недоразумения, что имело место час назад, — замысловато выговорил Свиридов и многозначительно потер бок, на котором, как он успел увидеть, принимая ароматную ванну, красовался здоровенный кровоподтек.

— Да, да, — подтвердил Берг, пережевывая очередное блюдо.

В плане поглощения пищи, как оказалось, Иван Германович был поистине неутомим и, несмотря на далеко не богатырские габариты, уже съел едва ли не вдвое больше, чем Свиридов, вес которого составлял примерно девяносто килограммов.

— Да все очень просто, — нехотя ответил Мещерин. — После того как эти, с позволения сказать, охраннички… секьюрити… так вот, когда эти орлы умудрились посеять где-то машину Ивана Германовича, они тут же позвонили мне. Это было где-то около… да, около шести часов вечера, а потом я связался с гэбэшниками и попросил найти автомашину "Нива" со следующим номером. Они позвонили около часа назад и сказали, что машина обнаружена в Ленинском районе, по улице Лебедева-Кумача, между домами восемнадцать и двадцать один.

— Фак ее нафли?.. — ,с полным ртом воскликнул Берг, ожесточенно размахивая вилкой с риском насадить на нее глаз одного из своих соседей по столу, а именно Свиридова или Мещерина.

— Куда же они денутся. Кроме того, около нее нашли автомашину "Ауди", вписавшуюся в дерево, а возле этой "Ауди" — труп парня, который, как выяснилось буквально за несколько минут до вашего неожиданного появления…

Мне из госбезопасности звякнули… имел в высшей степени криминальное прошлое и настоящее. Пули ему весь череп разворотили. В упор.

Сразу и не признали.

— А где машина? — жадно спросил Берг.

— "Ауди"?

— Да какая еще "Ауди"? Моя "Нива"!

— Без понятия, Иван Германович, — индифферентно ответил Мещерин.

У Берга стало примерно такое же выражение лица, какое было у Антона Семеновича Шпака, когда Иван Васильевич Грозный швырнул ему в лицо порванный в клочья список украденных у Шпака вещей: "две куртки импортных, два портсигара отечественных, два магнитофона" — со словами: "Ты как челобитную царю подаешь?!"

Берг побагровел.

— Спокойно, шеф, — сказал ему Свиридов. — Не подвергайте себя смертельному риску подавиться куском.

— М-м-м… — только и смог выдавить Берг.

— Евгений Иванович, продолжайте ваш занимательный рассказ, как вы ловко обставили радушный прием хозяина дома, — с беспечным видом проговорил Свиридов и налил себе белого вина.

Президент "Айсберг-банка" покосился на Владимира — вероятно, он не привык к подобному непринужденному обхождению с ним практически незнакомых людей, но, увидев, как спокойно реагирует на фразу Владимира Иван Германович, подумал, что, вероятно, этот рослый парень с загорелым точеным лицом, несколько смахивающий на знаменитого ирландского актера Пирса Броснана, не так прост, и что он уже успел оказать боссу приличные услуги.

Мещерин облизал губы и сказал:

— Получив информацию, которую я уже довел до вашего сведения, я вполне резонно счел, что если вас похитили, Иван Германович, то не исключен вариант, что те, кто это сделал, могут позвонить сюда, а если вы, как говорится, потерялись по собственной инициативе… Вы должны помнить, что такие прецеденты бывали… Например, когда мы встречали немецких партнеров… если сложились такие обстоятельства… то вы все-таки предупредите Сашу, а еще лучше — все-таки приедете собственной персоной.

— А кто такая Саша? — спросил Свиридов. — Ваша дочь, Иван Германович?

— Ну да, — сказал Берг, продолжая ожесточенно пережевывать пищу, а потом снова обратился к Мещерину:

— Ну и что же дальше? Что-то я не совсем… понял. Хотя вы знаете, Евгений Иваныч, что я довольно-таки понятливый человек.

Мещерин несколько скованно пожал плечами: