Фея некромантской общаги

— Гадина городская, моего Антуанчика, — вторила ей дочка лесоруба, не обращая внимания на слова соседки.

За другим столиком Дарья, считавшая себя местной элитой (все-таки меховщик — это тебе не лесоруб какой-то!), с недоумением хлопала ресницами.

— Не верю своим глазам. Что он в ней нашел?! Одежда ужасная. Прически никакой!

— Так, может, он ей прическу делать будет, — наблюдая за двинувшимся от двери к нужному столику Антуаном, пробасила Миланка, продолжая жевать.

Впрочем, громогласное заявление парикмахера разрушило все самоутешительные мысли собравшихся.

— Моя прекрасная дама, я рад, я счастлив, что вас вижу! — еще не подойдя, сообщил Антуан на весь трактир. Хельга и Марья вздрогнули, Кронов нахмурился и окинул взглядом скопище напрягшихся юных прелестниц, Барди прекратил жевать, посмотрел на Хельгу и, решив, что хлыщ не рискнет наглеть, когда он сидит рядом, продолжил есть. Пыжик вообще ничего не понял и, разглядывая местного ловеласа, думал: «Парень ненормальный! Тут все девицы, которым он обещания раздавал, а он опять к Хельге цепляется». Комендант бытовичек был уверен, что после встречи в момент их приезда этот пижон может попытаться приударить за гномкой, но не на глазах же у всех своих поклонниц.

Хельга, чувствуя прожигающие ненавистью взгляды, вцепилась в руку гнома, мешая ему есть. Марья, понимая, что сейчас ее ждут крупные неприятности, сжалась на скамье у стола, пытаясь быть незаметной. Но Антуан уже был рядом и, схватив ее руку, пытался ее целовать, несмотря на сопротивление.

— О моя звезда, надеюсь, вам понравилась вчерашняя серенада. Я сочинил ее в вашу честь, и если бы не эти лесорубы, так некстати меня прервавшие, то вы несомненно подарили бы мне хоть улыбку из окна. И я…

У гнома, сидевшего напротив Марьи, сдали нервы. Несмотря на небольшой рост, кулаки у Барди были мощные, он резко встал со своего места и, развернув склонившегося к Марьиной руке Антуана, засветил ему в глаз. На это было множество причин, которые гном даже не пытался понять. Во-первых, пижон приставал к приличной женщине, которой это явно не нравилось, во-вторых, этот напомаженный хлыщ сильно не нравился самому Барди, а в-третьих, Барди нравилась Мария Спиридоновна, но он даже мысли не допускал хватать ее и лезть с поцелуями. Этот список причин можно было бы продолжать до бесконечности. Девицы в зале ахнули, сочувствуя своему кумиру и злобно глядя уже на Марию Спиридоновну. В ряду сверлящих ревностью взглядов появился еще один, Хельги, и, как все понимают, ревновала она совсем не Антуана.

— Господи, — ахнула Марья, смотря, как парикмахер с наливающимся багровым фингалом поднимается с пола. Барди встал перед ней, заслоняя ее спиной.

— Не переживайте, Мария Спиридоновна, мне не впервой воспитывать хамов, не умеющих себя культурно вести. — Гном замер, следя за противником. Петр Семенович тоже встал, но, понимая, что двое на одного не порядочно, решил вмешаться только в том случае, если Барди не справится.

Кронов продолжал пристально наблюдать за сидящими и явно недовольными девицами, атмосфера за столиками накалялась. На мужчин он внимания не обращал, сами разберутся. Барди был наемником и, несомненно, поднаторел в трактирных разборках.

Антуан был намного выше гнома и, несмотря на то что был парикмахером, парнем был сильным. Да и от местных мужиков ему частенько прилетало, так что драться он умел. Тем более на него смотрит его дама!

— Моя прелесть, я сейчас прихлопну этого мелкого камнегрыза, и мы продолжим знакомство.

— Ну-ну! — фыркнул гном. — Расческу не сломай, волосодерка.

Пока они, как разошедшиеся петухи, оскорбляли друг друга, девицы, выйдя из-за столов, окружили место драки. Причем, по наблюдениям Кронова, они не собирались поддерживать своего принца. Вся толпа прожигала взглядом Марию Спиридоновну, судорожно сжимавшую в руках кружку с остатками чая.

— Как только парни сцепятся, эти курицы кинутся на Марью. — Профессор кивнул на местных красоток Петру Семеновичу. Поняв, что стычка неизбежна, дядька Рысек выскочил из-за стойки и, схватив своих дочерей, сунул их в кладовку рядом с кухонной дверью, с лязгом задвигая засов.

— Тебе, тетка, не многовато столько кавалеров? Чай, не молоденькая! — вдруг выступила вставшая рядом с парикмахером рыжая Рози, упирая руки в боки.

— Приехала тут вся такая с крыльями. Муха облезлая! — взвизгнула от возмущения бесцветная дочь бакалейщика и ткнула в Марью пальцем.

— И прическа никакая, видно же, что вкуса ноль! Надо подправить! — Дарья хищно разглядывала Марьины волосы, скрючив пальцы на руках, словно пытаясь вцепиться.

Девки заорали, сыпля оскорблениями, и явно были готовы перейти к более решительным действиям. Кузнецова Миланка, запихнув за щеку последний кусок булки, засучивала рукава. Лиска прихватила оставленный на столе поднос…

«Началось!» — подумал Кронов.

Но беда пришла откуда не ждали.

— Приворожила она! — вдруг крикнула… Хельга и попыталась через стол добраться до не ожидавшей от нее агрессии Марье. — Она и Барди моего приворожила.