Фея некромантской общаги

— А как я отсюда обратно-то попаду? В академию. — Она встала рядом с березо-дубом и решительно заявила, обращаясь то ли к магии, то ли к камню, то ли вообще к какому-то неведомому подпространству: — Я хочу выйти обратно на то же место!

Видимо, выход у нее прочно ассоциировался с дверью, поэтому через секунду она разглядывала стоящую на травке дверь. Окруженная ободком из крупных серых камешков, обитая бронзовыми полосками деревянная дверь выглядела нелепо посреди цветочной лужайки. С какой стороны ее открывать, было непонятно, и Марья просто нажала на ручку, устав ходить вокруг да около. Она сразу оказалась на знакомой лужайке в тупичке у кладбища, посреди которой стояла точно такая же дверь.

— И правда, достопримечательность еще та, — оценила Марья свой креатив. — Надо пригласить народ на новоселье.

И словно по заказу над ухом раздались веселые голоса внучат.

— Бабуля, мы со всеми связались. И еще от Греты письмо пришло в академию, — тараторила Ниле. — Она и про Лисовских писала, ездила к ним на пару дней с проверкой посадок.

— А зачем тут дверь? — Более внимательный Эм облетел сооружение. — Раньше не было.

— Это наш новый дом, там, за дверью, — пояснила Марья. — Когда откроете, будет дом, и не только.

Фейки, забыв про все остальные новости, пулей кинулись проверять, и Марья слышала сквозь незакрытую дверь, как восторженно визжит Ниле, обнаружившая говорящую рыбку. Улыбаясь, она стала набирать на браслете приглашения всем окружающим.

Скоро лужайку, дерево и скалы с прудиком рассматривало множество глаз. У пруда О'Валинтер пытался уговорить золотую рыбку на чешуйку для исследований во имя науки, его изо всех сил поддерживал Саврасыч, которого интересовала ценность чешуи.

— Да что пристали, мужики? — басила рыбка. — Я и моя чешуя существуем только тут. Лучше бы червей принесли, а то один хлеб, так и растолстеть недолго.

— Интересненько. — О'Валинтер задумался. Черви реальные, а рыба магическая. — Надо проверить. С кладбища подойдут?

— Ладно, червей не надо, — сразу пошла на попятную рыбка.

У неизвестного дерева Манефа, Ульрика и Виолетта с интересом изучали необычное растение. Впрочем, изучали только природницы, а Ульрика, задумчиво слушая их рассуждения, рассматривала рисунок на коре, резные листья и крутила в руках желудь, найденный среди травы.

Марья хлопотала на кухне своего домика. На новоселье принято кормить гостей, даже если они не голодные. Печка, пыхтя жаром, как по заказу выдавала пышные румяные пироги, пирожки и кулебяки. Фейки, все перемазанные в варенье, азартно выколупывали из плюшки изюм.

В дверь домика раздался стук, и, когда на крик: «Заходите, открыто!» — никто не вошел, Марья, удивившись про себя, кто там такой вежливый, обтерла руки о фартук и пошла открывать.

Она стояла, держась за ручку открытой двери, и, словно снова в пророчестве горгула, тонула в зеленых глазах немолодого рыжеватого мужчины, держащего в руках букетик нежно пахнущих черных фиалок.

— Мария Спиридоновна, — неожиданно заговорил он голосом лича, — это вам.

И протянул ей первые в ее жизни цветы.

Эпилог

Мария Спиридоновна вышла на крылечко некромантского общежития. В воздухе стоял цветочный аромат нагретого солнышком луга. Вечерело, но сумрак еще не успел скрыть ярких красок зелени и разноцветья клумб. Она остановилась на верхней ступеньке и, облокотившись на теплую, нагревшуюся за день спину каменной мантикоры, украшавшей крыльцо общежития, задумчивым взглядом довольного жизнью человека с удовольствием осмотрела свежеокрашенные столбики кованой ограды кладбища. Лисовские, приехавшие пораньше и уже успевшие провиниться, красили весь день под присмотром профессора Рорха.

При мысли о Марке Радимировиче у Марьи потеплело на душе. Его ухаживания показались бы нынешней вечно спешащей молодежи старомодными и крайне неторопливыми, но Марье такое развитие событий нравилось очень. В тот вечер, когда он, выйдя из целительской, примчался к ней в свеженафеяченный дом с цветами, рыжий, зеленоглазый и такой родной, они проговорили весь вечер. Два по-своему поживших человека, осознав, что у обоих жизнь, можно сказать, началась заново, решили не спешить и насладиться каждой минутой, проведенной вместе, не торопясь. Поэтому сейчас Марья думала о том, какой сюрприз ждет ее в этот раз. Мелкие подарочки, положенные на крыльцо домика или под окно, букетики цветов, книги, сладости и даже записки с приглашением на свидание. От всего этого Марии Спиридоновне иногда казалось, что ей совсем не шестьдесят восемь и даже не сорок пять лет, на которые она сейчас выглядела, а только-только исполнилось восемнадцать. Оказалось, сидение на скамеечке с видом на закат и прогулки под луной больше не кажутся такими неинтересными и бесполезными. Раньше она фыркала, встречая в книгах описание молча сидящих в обнимку влюбленных, но теперь поняла, что если с тобой «тот самый», то совершенно без разницы, чем вы заняты. Даже копание картошки может показаться очень романтичным занятием!