Фея некромантской общаги

Вытащив камень из кармана, она сжала его в руке и прислушалась к своим ощущениям. Пыльца послушно отозвалась на ее мысли, словно ждала, а камень подсказал, что нужно сделать дальше. Продолжая улыбаться, Марья встала в центре лужайки и положила камешек на траву, немного отойдя в сторону. Камешек, засияв, снова стал большим голубоватым булыжником, и Мария Спиридоновна, поставив ему на верхушку сборщик ресурсов, переключила рычажок. Сначала тонкой струйкой, а потом фонтаном из сборщика хлынули потоки радужных искр, окутывая камень. Марья, словно в трансе взмахнув крыльями, взмыла в воздух, держа в руке поварешку, с которой она теперь просто боялась расстаться. Камень поплыл, становясь прозрачной невесомой конструкцией, из которой начали расти ветви, внушительный ствол дерева раздался в стороны, формируя пышную крону. Марье очень хотелось березку, но в ее памяти они были тоненькие и стройные, а место силы, судя по картинкам, показанным Эртонизой, должно было быть довольно монументальным. В голове мелькали столетние липы и дубы, потом мысли неожиданно перескочили на как-то виденный маленький, с полметра, водопадик среди камней, она вспомнила дом своего детства, бревенчатый и основательный. С беленой печкой на полкухни, где всегда пахло пирогами. В вихре радужной пыльцы крылатая женщина порхала и кружилась с закрытыми глазами и со счастливой улыбкой. Она словно наяву чувствовала запах липы и свежеиспеченных пирогов, слышала плеск воды и шелест листьев. Неожиданно пыльца прыснула от нее в разные стороны, Марью притянуло к земле, и она, открыв глаза, в шоке оглядела странное место, где оказалась. Не было ни ограды кладбища, ни дорожки со скамейкой, ни лужайки, ни камня. Она стояла под деревом на цветущем лугу и смотрела на притулившийся у небольшой скальной гряды деревянный домик, как из ее детства.

— Это где я? — Женщине на плечо внезапно что-то упало. — Желудь, — сообразила она, присмотревшись, но, оглянувшись на дерево, к которому стояла спиной, широко открыла глаза от удивления. — Вот же, похоже, я нафеячила!

Огромное вековое дерево радовало глаз необъятным стволом в знакомую черно-белую березовую полосочку и липовым ароматом белеющих среди дубовых листьев и желудей цветов.

— Вот что значит делать, ничего не продумав заранее, — вздохнула Марья. — Интересно, что я там еще начудила и как это все будет работать. — Она пошла в сторону дома, разглядывая все вокруг. Цветочки под ногами вызвали не очень приятную ассоциацию с цветочными феями, но Марья решительно отмела эту мысль.

— Вон какое дерево вышло! Виолетта с Манефой увидят — будут в восторге! И камни вон есть. — Она подошла к небольшим скалам. Полоска двух-трехметровых булыжников образовывала игрушечные микрогоры. С одной из скал стекал, образуя крошечный прудик, небольшой водопад.

— Ух ты! — восхитилась Марья, увидев в прозрачнейшей воде помимо своего отражения все камешки на дне. — Сюда бы рыбку золотую и кувшинки.

Прудик помутнел, поверхность подернулась радужной пленкой, как будто на него пролили бензин, но не успела Мария Спиридоновна испугаться, как гладь снова стала прозрачной. В глубине мелькнул золотой чешуйчатый бочок, а на поверхности рядом с мясистыми зелеными листьями закачались белые кувшинки. Женщина разглядывала рыбешку с горящей золотом чешуей и, потрогав пальчиком прохладную воду, задумчиво спросила сама себя:

— Интересно, она говорящая? Как из сказки?

Блестящий золотой карась выплыл на поверхность и пробасил:

— Говорящая, говорящая! И желания исполняю, но только тут и твоей магией.

Открыв рот, Марья села на травку, обняв поварешку, а рыбеха добавила:

— Ты там это, аккуратнее с мыслеформами, а то будет тебе и кот ученый на дубе… э-э-э… березо-липе том. Или той. — И перед тем как уйти на глубину, потребовала: — Хоть червяков тут наколдуй или мошек каких. Мне питаться чем-то надо.

Марья выдохнула, решила, что не надо ей кота и надо сосредоточиться, покрошила рыбешке кусок завалявшейся в кармане булки и пошла осматривать дом.

— Красота! Всегда хотела такой, — обрадовалась она домотканым половикам, кружевным салфеткам и печке с лежанкой. — Только вот туалет хотелось бы нормальный, как в общежитии. Стенка у печки тут же пошла радужными разводами, превращаясь в аккуратную дверку. Обнаружив за ней привычную ванную комнату с душем и туалетом, Мария Спиридоновна запрыгала как девчонка и поскакала осматривать второй этаж.

— Как у принцессы. — Кровать с кучей перин и приставной лестницей ее слегка озадачила. Она, конечно, научилась летать, но спать на такой верхотуре с кучей подушек да еще под балдахином — не-не! — Мне бы пониже и пошире, — высказалась она в ожидании очередных чудес. Кровать раздалась на полкомнаты, приветливо махнув атласным покрывалом нежно-сиреневого цвета. Кружась по комнате от охватившего ее восторга и магической силы в этом месте, Марья вдруг остановилась и, задумавшись, даже слегка запаниковала.

Женщина кинулась на улицу и обежала по кругу камни с прудиком, дерево и дом.