Фея некромантской общаги

Приземлившись к ней на плечи, фейки хором уговаривали ее почитать вслух, и женщина согласилась. Бездумно произнося слегка расплывающиеся слова, Мария Спиридоновна читала о жизни какой-то деревенской барышни. Обычная жизнь, мелкие девичьи радости и горести. Насторожилась Марья на строчках:

«…и нет! Не хотела я в огороде работать. Все девчонки в лес пошли за ягодой и меня звали. А тетушка мне сказала: пока не закончишь прополку, никуда не пойдешь. А с кем я потом пошла бы? Никто не стал бы меня ждать. Придя в огород и глядя на заросшие грядки, я так разозлилась, что сознание мое неожиданно помутилось, а когда пришла в себя, то вокруг все было в инее и овощи везде помороженные».

Марья стала листать страницы дальше, чтобы узнать продолжение истории.

Как она поняла из прочитанного, девушку воспитывала тетка, а о родителях в книге ничего не говорилось. Мария Спиридоновна с трудом разбирала смазанные и полустертые от времени слова и буквы. Вроде девушку тетка за загубленные растения поколотила, они, похоже, жили с этого огорода и скотины домашней. Из читаемых отрывков было понятно, что девчонка, решив стать магом, запросилась учиться. Но, как поняла Марья, возраст для учебы был еще недостаточный, да в деревне и некому было учить ее. Дальше шли описания начавшихся неподалеку столкновений между расами, о чем судачили приезжавшие в деревню торговцы. Правда, к ним в дом не война пришла, а другая беда, о которой Марья смогла узнать из более-менее разборчивого куска. Чтобы ей было удобнее, фейки зажгли над книгой маленький светильник, бывший у кого-то из них в кармане, и Марья читала историю первой и, конечно, несчастной любви бедной девушки.

«Прошка, старосты сын, сначала за мной ухаживал. Я уж думала, что замуж выйду и из бедности выберусь. Да и парень он был видный, многие по нему сохли, не только я. Но узнала я вскоре, что посватался он к дочке лавочника Фотия, приданое за Зареной давали большое. Получается, обманывал он меня. Чувствами моими игрался».

Мария Спиридоновна посмотрела на расстроенную Ниле, фейка близко к сердцу принимала эту историю.

— Обычная история о богатых и бедных, — грустно вздыхала Марья, сочувствуя неизвестной девушке. Но вот то, что она увидела потом, напрочь отбило у нее желание жалеть сиротинку. Марья с удивлением читала там, где могла разобрать, что девушка, накопив в себе злобы, пришла к изменнику на деревенскую свадьбу и, закатив истерику жениху, на эмоциях поморозила всех гостей, слава богу, хоть не насмерть. Праздник был испорчен, гости, собравшиеся со всей деревни и из окрестных сел, простудились, а еда на столах превратилась в ледышки. Судя по дальнейшим кускам текста, девушка не испытывала по этому поводу раскаяния и была недовольна тем, как с ней поступили после этого.

— Вот ведь дурная курица, а деревенские-то тут при чем? — возмутилась Марья. — Не ее парень выбрал, так что теперь — всем мстить, кто поблизости окажется? — Она снова уткнулась в книгу.

«Выгнали меня из деревни! Ведьма, кричали, убирайся, не место тебе среди людей! Травница померла давно, а хибара в лесу осталась. Вот туда меня и прогнали. Тетка же моя велела травы собирать, грибы и ягоды, еду мне носила. Но магии во мне становилось все больше, а управлять я ей не умела. Росла и обида, а с ней выплескивался наружу мороз, снег и лед. Мне хотелось, чтобы меня любили, семью, детей. А люди меня чурались, как заразную».

— Ох, зря, наверное, они ее выгнали, — Мария Спиридоновна нахмурилась. — Ничем хорошим такое не заканчивается. Среди людей-то, может, меньше злости накопила бы, а может, и вовсе вину свою поняла бы, глядя, сколько больных по ее вине стало. Да и как молоденькой девушке одной жить, небезопасно.

И вскоре ее размышления получили подтверждение. В домик к девушке пришли с недобрыми намерениями.

«Когда пьяные дурни ко мне в избу вломиться силой решили, такая злость меня взяла, что заморозила их чуть не вусмерть. Если одна живу, так можно ко мне незваными заявляться?! Ели отогрели. И то, наверное, потому, что пьяные были. А и не отогрели бы, дак поделом! Правда, какой-то заезжий торгаш, что продукты мне на травы менял, сказал как-то вскользь, что дура девка. Сходила бы и магию свою обменяла феям на желание. Мол, и людям безопасно, и сама нормально заживешь».

— Вот и феи нарисовались, не сотрешь. — Марья задумчиво смотрела на листы, исписанные некрупными косыми буквами. Понимая, что, возможно, они нашли дневник той, что сейчас являлась хозяйкой ледяной башни, и можно наконец узнать, что там случилось, Марья торопливо зашуршала страницами. Она бегло пролистнула описание, как девушка добиралась до горных фей, несколько страниц было вырвано, а часть исчеркана, видимо в порыве эмоций. Следующее, что удалось прочесть: