Когда Стивен заходит один, я хмурюсь. Он не принимал участия ни в одном из ужасных избиений. Он только держал меня.
Я наблюдаю за тем, как мужчина устанавливает камеру на штатив, затем нажимает на запись, и ослепительный свет снова падает на меня.
— Так что, теперь ты собираешься бить меня? Ты, наконец, отрастил пару яиц, придурок? — огрызаюсь я, злясь, что позволила монстру прикасаться ко мне.
— Нет, бить — это работа Генри, — говорит он спокойно. Слишком спокойно, на мой взгляд.
Стивен возится со своим ремнём, и мой рот сам собой открывается. Я качаю головой и изо всех сил стараюсь подняться на ноги.
— Я не позволю тебе трахнуть меня.
— Давай, детка. Это будет как в старые времена.
Он расстегивает джинсы, а затем тянет молнию вниз, открывая боксеры.
Новая волна адреналина поднимается во мне, и я бегу к двери. Я даже не пробегаю полпути, когда меня сбивают с ног. Моё тело жёстко врезается в пол, я лежу лицом вниз и кричу от боли, разрывающей меня.
Прежде, чем я могу подняться, Стивен хватает мои бёдра, увлекая меня обратно. Я царапаю пол, как дикая кошка, пытаясь за что-нибудь схватиться так, чтобы отстраниться от него.
Стивен вскарабкивается на меня, вжимая мое тело сильнее в пол всем своим весом.
— Отстань от меня! — я пытаюсь толкнуть его локтем, но он отдёргивает мою правую руку в сторону, прижимая её к грязному полу. Мужчина использует свои колени, чтобы шире раздвинуть мои ноги, а я стараюсь ударить его в ответ. Я пытаюсь использовать всё свои силы, чтобы сбросить его, чтобы суметь подняться.
— Нет! — в момент отчаяния, я прибегаю к просьбе. — Пожалуйста, не надо.
Я пытаюсь сопротивляться, но так как лежу на животе, большинство моих попыток бесполезны. Мои лёгкие в огне от панических вдохов. Где-то внутри меня вспыхивает гнев, и я кричу, выпуская некоторую долю отчаяния.
Стивен даже не утруждается, чтобы снять мои трусики. Я чувствую, как его член прижимается к моей заднице, и желчь, поднятая волной отвращения, прожигает путь в моём горле.
Он пальцами отпихивает тонкий хлопок в сторону.
— Нееееет! — я кричу, когда его член врезается в меня, но вся моя борьба и протест, кажется, только больше возбуждают его. Он продолжает вколачиваться в меня, стараясь изо всех сил вставить свой член, пока держит меня прижатой к полу. Я пытаюсь сжать ноги, но его колени блокируют все мои попытки.
Мужчина насильно входит в меня, лежащую на полу, и я не могу сдержать безутешные крики ужаса.
— Нет, — это единственное слово, которое может выдавить мой мозг в этот момент абсолютного унижения. Кажется, как будто острые ожоги горя ранят меня.
— Не волнуйся, детка, — бормочет он, тяжело дыша. — Я быстро. Ты не запомнишь это надолго, — он продолжает вколачиваться в меня, каждый толчок — обжигающий удар. Я чувствую себя обнажённой и раздавленной.
— Завтра Генри выбьет тебе мозги, — снова крякает Стивен, его тело дёргается быстрее. Он с силой кончает, содрогаясь на мне, как если бы моя неминуемая смерть больше всего зависела от него.
— Ты же не думала, что выживешь? — я чувствую его липкое дыхание у своего уха, а затем он шепчет.
— Но сначала мы все немного повеселимся с тобой. Ты будешь просить Генри о пуле между глаз, к тому времени, как мы грубо тебя оттрахаем.
Стивен хватает меня за волосы и рывком поднимает с пола. Я чувствую его липкую сперму, стекающую вниз по моим бёдрам, и каким-то образом это делает всё намного хуже. Я чувствую себя грязной и пустой, как выброшенный мусор.
Он толкает меня ближе к камере, а затем общается непосредственно с ослепительным светом.
— От неё ничего не осталось, Том. Тебе следовало дать нам деньги, когда мы просили.
Мужчина отталкивает меня в сторону, и я с шумом падаю на колени. Я даже не утруждаюсь встать, вместо этого сворачиваюсь в позе эмбриона.
Я не замечаю его ухода, не замечаю ничего, кроме липкой влаги между ног, из-за чего от тошноты у меня крутит живот.
Пустота простирается и растёт внутри меня, пожирая каждую частичку, которая делает меня человеком.
Мой разум впервые спокоен, как будто его выключили.
Я не думаю о том, как сбежать.
Я не думаю о том, как причинить им боль в ответ.
Я просто не думаю.
Что толку думать. Я уже мертва.
Они убили моё желание жить.
Глава 3
Кара
— Девочка! — шёпот исходит от старика. Он стоит прямо за дверью. Это странно, потому что слишком рано нести мне еду.
Может быть, это мой последний приём пищи?
Невесёлый смешок срывается с моих губ. Хах! Как я удержу что-нибудь в себе?
— Будь готова бежать, — шепчет он.
Дверь со скрипом открывается, моя голова кружится так, что я едва ли понимаю, что происходит, но старик уже ушёл. Я не уверена, что расслышала его правильно. Он сказал «бежать»?!
Дверь остаётся открытой, и солнечный свет льется внутрь. Я не могу пошевелиться. Боюсь, что сошла с ума.
Я слышу хруст гравия под тяжёлыми шагами. Тёмная фигура появляется в дверях, и я вновь съеживаюсь.
— Пожалуйста, — хнычу я. Да, я прошу о своей никчемной жизни.
Я не знаю, сколько раз повторяла это слово за последние несколько часов. Я сломлена, и все, что мне осталось, это тихо умолять, чтобы меня оставили в покое.