Фатальный Фатали

- Ну да, я разве не о том же?! - Издевается?! - Особенно этот, насчет свободы, я не поленился, вызубрил, как там у тебя? "Если общество не дает своим от дельным индивидуумам, слово-то какое! новый фирман надо, чтоб объяснить! свободы мысли и потребует от них, чтобы они, замкнувшись в рамках всего того, что унаследовано от предков, и установок, о боже! данных духовными предводителями, то тогда индивидуумы превратятся в автоматы, я сам впервые это слово слышу! они превратятся в мельничных лошадей, вот что значит, а я не знал! с утра двигаясь по определенному кругу и в положенный час поев свой ячмень и саман, выпив воду, а что еще надо? успокоятся. И так до последнего дня своей жизни, а что в этом плохого? я сам мечтаю о такой доле! Я эти несчастные лошади, пишешь ты, да кто такой фирман издает? так никогда и не узнают о существовании лугов, ты что же, поэму пишешь, Шах-Наме, или это шахский фирман?! прекрасных пастбищ, благоухающих цветников, журчащих, о боже! родников, о горах, прекрасных долинах, ибо обречены на лямку и круг; будто люди, окованные китайской стеной, кому это понятно, Юсиф-шах? кто знает у нас о какой-то китайской стене?! будто люди - это те же мельничные лошади!... Конечно, шахиншах Юсиф, - издевается?! фирманы твои ой как хороши, но кто станет выполнять их? Ладно, оставим эти перлы, - "терпи! терпи!" - сдерживает гнев Юсиф, сам велел, чтоб критиковали, - но народ-то понимает, что ты - седельник! То есть такой же, как Али, Вели, Мамед, Гейдар. Даже ниже - кого бы назвать? - чувячника! Да! И потому тебе надо прежде всего создать хорррошую биографию! Как? А мы возьмем схему главного моллы, зря, зря ты его прогнал, человек он, конечно, поганый, мне тоже своим доносом навредил, но ведь ему не откажешь в знании психологии прихожан! Ему все равно - кому служить, лишь бы купаться в лучах короны, - и вычертим тебе линию вот сюда, к шахским династиям, к Сефевидам, а далее - к святым! А ты не удивляйся! был любимым сыном Мухаммед-шаха, недавно обнаружилось в золотом сундуке, где и рукописи Алазикрихи-асселама, его завещание!

- Асселама?

- Нет, Мухаммед-шаха, и Шах-Аббас это скрывал, а звезды восстановили справедливость! Далее мы переименуем Шахруд, ибо, преследуемый Шах-Аббасом, посягнувшим на твою корону, именно там ты скрывался.

- Я сроду там не был!

- ...скрывался, - повторил Ага-Сеид, - в Юсифабад.

- Я там не был! - взмолился Юсиф.

- Но ведь гонение на тебя было!

А ведь и впрямь гонение было! Юсиф скрывался у ремесленников, переселившихся сюда из Грузии; скрывался в лавке христианина-мясника, на двери которой висело алое полотнище с вытканным на нем Авраамом и ягненком, и это полотнище с доверчивым ягненком не раз снилось Юсифу. А потом прятался в мастерской плотника, тоже выходца из Грузии, - тот выстругал древко и приделал к нему знамя, на котором изображена была лодка. "Ноев ковчег", - сказал ему глава мастеровых плотников.

- И потом под видом седельника, - рассказывает Ага-Сеид, - появился здесь, чтобы с помощью добрых духов воздействовать на движение звезд!

- Но я упразднил фирманом должность звездочета как вредную для народа!

- Ты допустил, мой шах, крупную ошибку!

- Бред какой-то с добрыми духами! Я хочу с чистыми руками и ясным убеждением. Я верю в разум народа.

- Ну где у нашего народа разум?!

- А мы? А наша пятерка? Вы сами, наконец!

- "Вы! Я!..." Ведь вам звезды помогли, и вы еще смеете не верить в чудо и добрых духов!

А тут главный евнух шепчет на ухо Юсифу: "Заговор сторонников шаха! решили помочь звездам, - ускорить расправу".

И умелый дворцовый стратег Ага-Сеид подивился мудрости Юсифа. Когда главный евнух спросил: "Но как узнать, где прячутся заговорщики?" - Юсифа осенило: по доброте своей ему помогли скрыться мастеровые, привычные спасать каждого, кто прячется от властей, - они могут и теперь, когда новый шах преследует своих противников, давать убежище заговорщикам.

Сам Юсиф со стражниками отправился к мастеровым, и в лавке мясника нашли двоих заговорщиков, а третьего, самого главного, обнаружили у главы мастеровых-плотников, и вдруг раздался треск - это треснуло иссохшееся под жарким солнцем знамя с Ноевым ковчегом.

А потом Юсиф кое-какие идеи Ага-Сеида претворил: насчет Юсифабада и шахского происхождения. И непременно опереться - хитер же Ага-Сеид! - на чей-то авторитет. Может, Алазикрихи-асселама?

- Правда, - заметил Ага-Сеид, подав идею, - Алазикрихи-асселам скомпрометировал себя в глазах истых правоверных, но мы сначала превратим его в великомученика!

И всюду появились глашатаи:

- Наш учитель Алазикрихи-асселам!

- Мы верны идеям Алаассе!...

- Наше знамя Ала!...

- Но кто вам позволит, Фатали??

- О чем вы, любезнейший Кайтмазов?

- Эти грубые намеки!

- Вы о чем?

- Елизаветполь!

- Вы через Не, а надо через эС!... По-вашему, и эту страницу сжечь?!

- Да-с! Никто не отменял, учтите, цензурный устав одна тысяча восемьсот двадцать шестого года!

- Чугунный?