Фатальная ошибка опера Федотова (СИ)

Мне не нужны чужие лица. Мне нужно только одно: родное. То, что сейчас передо мной. Я хочу целовать ее, хочу постоянно ощущать гладкость ее кожи губами, влажность ее рта, свежий аромат от волос, ловить языком бешено бьющуюся жилку на виске, сходить с ума от того, как мягко и нежно стонет моя женщина, как отдается, полностью, без остатка, целиком… Это — самое лучшее, что может происходить в жизни. Это — самое лучшее, что происходит в мире.

Захарова влажная, горячая, гибкая, словно кошечка, я закидываю ее ногу себе на плечо, врезаясь в бешеном темпе в податливую мягкость, не позволяя двинуться самостоятельно. Одной ладонью по-прежнему держу ее чуть ниже поясницы, прижимая к себе, так, чтоб до основания в нее, чтоб ни сантиметра между нами, а второй ладонью упираюсь в раму окна у ее головы, немного контролируя свои движения.

Скованная таким образом Захарова не может даже двигаться, просто покорно раскрывается еще шире, приникает к моей шее влажными, нежными губами, бесконтрольно скользя по коже и что-то шепча горячечно и страстно.

Похоже, она намучилась за это время, настрадалась, и теперь только отпустила себя полностью, раскрылась до конца, отдала мне себя без остатка.

И я принимаю все, что она мне отдает, забираю то, что пытается спрятать, все, все забираю!

Все мое теперь! И она тоже моя!

Больше никаких игр, никакой хрени между нами!

Все, Захарова, доигралась!

— Моя, моя, — рычу я, чувствуя, что скоро рвану, как сто тысяч сверхновых, голова кружится, подкатывает  где-то внутри предвкушение такого будущего кайфа, что заранее все сжимается, готовясь. И мне хочется, чтоб Захарова разделила со мной этот взрыв, — со мной же? Да? Да?

И она стонет, вжимаясь все сильнее и обхватывая меня внутри так сильно и ритмично, что становится понятно, тоже долго не продержится:

— Да… Да… Боже… Да-а-а-а…

Она резко откидывает голову назад, и я едва успеваю поймать ее затылок и не позволить ему соприкоснуться со стеклом. Неистово вжимаю ее в себя и догоняю в нашем общем безумном кайфе.

Накрывает чем-то настолько запредельным, что даже на ногах стоять тяжело. Хорошо, что Захарова зафиксирована и сидит на подоконнике. Я наваливаюсь на нее, распластывая по стеклу и делая последние, самые жесткие, самые сладкие движения, освобождая себя от накопившегося ужаса, заменяя его длительным, безумным кайфом.

На последних секундах ощущаю, как Захарова кусает меня в шею, словно маленький котенок с очень острыми зубками, и это посылает дополнительную волну удовольствия по телу.

Я мягко целую Асю в мокрый висок, трусь щекой о нежную кожу ступни на моем плече и думаю о том, что сто процентов убил сейчас суку-Захарову. И правильно. Нечего ей делать рядом с моей девочкой.

Глава 34

— Федотов, напоминаю тебе, что ты прислан мне в подстраховку. И еще напоминаю, что, несмотря на то, что звание у тебя выше, веду операцию я.

— А в твои обязанности входит спать с фигурантом?

Как меня от ярости еще наизнанку не выворачивает, хрен его знает! Хочется прямо… Да блять! Много чего хочется! И не на последнем месте искреннее желание поставить суку Захарову на колени и жестко выебать в рот!

Да-да, не удалось мне до конца эту дрянь изничтожить, теряю навык, мать его!

Смотрю, как Ася непримиримо поджимает губы, злюсь дико. Особенно потому, что взгляд постоянно неконтролируемо съезжает с сурового личика на гладкие голые плечи и грудь, кое-как задрапированную простыней.

Белой и очень Асе идущей.

От зрелища роскошной, недавно оттраханной тобой женщины в простыне кроет почище, чем от виагры, и на работе сосредоточиться сложно.

И вот сто процентов сука Захарова использует этот момент моего временного мозгового размягчения по полной программе!

Никогда еще рабочий инструктаж не проходил в такой нервной и напряженной обстановке!

И самое главное, что и возразить-то нечего!

Она реально главная сейчас…

Но это не значит, что я отпущу ее развлекать толстопузых папиков и самого главного фигуранта собой!

Это я еще не до конца выяснил момент, как она до этого его рядом удерживала! И удержала до такой степени, что он замуж ей предложил выйти!

Очень сильно боюсь откровений на эту тему, прямо голову в песок прячу, словно не мужик, а страус.

Тупо это все… Но не представляю, что буду делать, если она сейчас честно признается, что спит со своим женишком… И планирует дальше спать… Я же разнесу тут все к херам. А ее к кровати привяжу и не выпущу никуда.

И накроется моя и ее карьера большой жопой… И не жаль! Не жаль! Главное, что она не пойдет никуда! Моя будет!

Наверно, это все жестко транслируется сейчас в моих глазах, потому что Захарова внезапно меняется в лице, становясь той самой вкусной Асей, которую я…

— Слушай… — вздыхает она, — я , конечно, могла бы сейчас закуситься… И сказать, что это не твое собачье дело, какие методы работы я применяю… Но… Ты реально думал, что я с ним сплю? Думал и все равно пришел? Думал и все равно сейчас мне что-то пытаешься запрещать? Гражданин начальник… У тебя с головой все в порядке? Как Свен умудрился тебя взять? У тебя же логика, как понятие,  отсутствует…