На миг наступила полная тишина, и единственное, что она слышала, — это свое затрудненное дыхание, да и то плохо, потому что его заглушал стук сердца. Глядя на мушку, Кэтрин пыталась успокоиться. Ей ни разу в жизни не приходилось стрелять ни в кого и ни во что, даже для практики. Ее отец был доктором. Отец Хоуп вырос на ферме и в пятидесятом году был призван рядовым на корейскую войну. Уже не в первый раз она пожалела, что его нет рядом. Секунду-другую спустя дверь открылась и шаги послышались в коридоре.
— Сюда-сюда, мистер О’Коннел, — бросила Кэтрин охрипшим голосом.
Парень, не проявляя ни малейшей нерешительности, проследовал в гостиную и встал на пороге. Кэтрин тут же направила ружье ему в грудь.
— Руки вверх! — скомандовала она. Ничего более оригинального в этот момент не пришло ей в голову. — Оставайтесь там, где стоите.
Майкл О’Коннел не сделал ни того ни другого. Вместо этого он шагнул вперед и, указав на дробовик, спросил:
— Вы хотите застрелить меня?
— Если понадобится.
— Интересно, — сказал он, внимательно посмотрев на нее, затем обвел взглядом комнату, словно запоминая каждую мелочь, — и в каком же случае это
— Не думаю, что вам будет так уж интересно, если я отвечу, — так же насмешливо отозвалась Кэтрин.
О’Коннел помотал головой, не соглашаясь.
— Да нет же, — медленно сказал он, потихоньку продвигаясь вперед, — согласитесь, это как раз должно меня интересовать. — Он улыбнулся. — Вы что, будете стрелять, если я скажу что-нибудь, с чем вы не согласны? Если я сойду с места и приближусь к вам? Или отступлю назад? В каком случае вы нажмете на курок?
— Если вам так нужен ответ, вы можете его получить. Но он вам не понравится.
О’Коннел сделал еще шаг вперед.
— Не приближайтесь! И мне все же хотелось бы, чтобы вы подняли руки. — Кэтрин произнесла эти слова спокойно, надеясь, что тон у нее достаточно решительный. Однако прозвучали они не очень убедительно. И чувствовалось — возможно, впервые, — что это голос старого человека.
О’Коннел, казалось, прикидывал расстояние между ними:
— Вы ведь Кэтрин? Кэтрин Фрейзир. Мать Хоуп, да?
Она кивнула.
— Можно называть вас Кэтрин? Или вы предпочитаете более формальное «миссис Фрейзир»? Я не хочу быть невежливым.
— Мне все равно, как вы будете меня называть, потому что вы не задержитесь здесь надолго.
— Но, Кэтрин…
— Нет, я передумала. Называйте меня «миссис Фрейзир».
Он кивнул и опять улыбнулся, словно она пошутила.
—
— Ее здесь нет.
Он покачал головой и усмехнулся:
— Я уверен, миссис Фрейзир, что вы выросли в приличной семье, да и сами вы наверняка внушали своей дочери, что врать нехорошо, особенно прямо в лицо человеку. Когда людям врут в лицо, это их сердит. А рассерженный человек может сделать что-нибудь очень нехорошее, правда ведь?
Женщина не отводила ружья от своей мишени. Она проглотила комок в горле, стараясь дышать ровно.
— А вы способны сделать что-нибудь
Кэтрин и сама толком не знала, блефует она или говорит всерьез. Она сконцентрировала все внимание на стоящем перед ней молодом человеке. Она вся взмокла, и ее удивляло, что О’Коннел держится так спокойно. Было такое впечатление, что вид нацеленного на него оружия его нисколько не волнует. У нее мелькнула неприятная мысль, что он даже получает от этого удовольствие.
— На что я способен, на что вы способны — это серьезные вопросы, не правда ли, миссис Фрейзир?
Кэтрин сделала глубокий вдох и прищурилась, словно прицеливаясь. О’Коннел продолжал потихоньку перемещаться по комнате, знакомясь с обстановкой и по-прежнему игнорируя хозяйку дома с ее дробовиком.
— Да, очень любопытные вопросы, мистер О’Коннел. А теперь вам пора уходить. Пока вы еще живы. Уходите и не появляйтесь здесь больше. И главное, оставьте в покое Эшли.
На губах О’Коннела застыла улыбка, но глаза его внимательно осматривали комнату, и под улыбкой чувствовалось что-то гораздо более темное и тревожное, чем ей до сих пор казалось.
— Она ведь здесь, рядом, да? — тихо проговорил он. — Я чувствую, что она здесь.
Кэтрин ничего не ответила.
— Я думаю, вы кое-чего недопонимаете, миссис Фрейзир.
— И что же это?
— Я люблю Эшли. Мы предназначены друг для друга.
— Вы ошибаетесь, мистер О’Коннел.
— Мы с ней пара. Мы идеально подходим друг другу, миссис Фрейзир.
— Я так не думаю.
— Я готов на все, миссис Фрейзир.
— Я тоже, мистер О’Коннел.