Фастфуд – Это Чудо

Я полоснул его по рукам. Кровавый след раскрывался, как разверзнувшаяся земля. Я наносил режущие удары по его голому телу в разных местах, а он вскрикивал и пытался отползти, смахивая с тумбочки лампу и пустые бутылки из-под пива. Создавалась иллюзия борьбы, и так было и нужно. Пусть соседи услышат крики и грохот. Пусть здесь будет бардак, а на его теле останутся хаотичные следы клинка, будто человек его атакующий бил на аффекте, неуклюже и едва ли не вслепую. Словно здесь был не хладнокровный убийца, а человек, который не совсем осознавал, что делает, и потом от испуга сбежавший от последствий.

— Стой! — кричал Козырь. — Ты же тот из скаутовских! Я тебя видел с Домыслом! За что? Чё я вам сделал?

Пора заканчивать. Я с силой опустил клинок и ввёл его в живот Козырю. Он охнул и закашлялся кровью. Продолжив как станок-качалка поднимать и опускать клинок, я дождался, пока он испустит свой последний дух.

«Включить стеллс?», поспешила предложить Система, переживавшая из-за моей пропитавшейся кровью Козыря одежды.

«Когда выйдем», — уточнил я, чтобы не тратить зря ману.

Найдя относительно сухое место в районе своего плеча, я вытер об него лезвие с двух сторон. Снова спрятав клинок под куртку, я бесшумно покинул квартиру.

В подъезде и по дороге к машине я тщательно и прятался в тени, скрывался за деревьями и выжидал, пока прохожий человек пройдёт мимо. В итоге близ места преступления меня никто не заметил.

Спасибо, стеллс-режим. Спасибо, Дурь.

Глава 24. Ну и последний на сегодня флэшбек

Всё случилось, как должно. Я гладко всё исполнил, Кира хорошо везде отыграла. И в ментовке, и в районе Арзамасской рощи люди решили, хоть и не сразу, что отъезд Козыря к прадедам — действительно дело рук Лочи. Сомневались до конца только его близкие кореша, но их подозрения тонули в остальной массе мнений и уликах, указывающих на Корепанова. Арзамасские добыли в ментовке отчёт о том, каким именно оружием нашинковали Козыря, и сверили его с оттиском клинка Лочи в их священном храме. Оттиск вскоре был разрушен, а фамилия Корепановых была обесчещена.

— Буду должна, — сказала мне Кира, когда всё утихло.

— Будешь, — согласился я.

Около года назад у неё появился повод перестать считать себя обязанной.

***

Мы сидели на заднем дворе фабрики в подсобном домике. Я ел китайскую лапшу с курицей из коробки, а Кира попивала сок из литрового пакета через трубочку. Время от времени мы менялись — я передавал ей лапшу, а она протягивала мне пакет с соком, оставив у себя трубочку. Я доставал свою трубочку и окунал её в сок, потягивая сладкую жидкость и запивая солёную курицу. Кира протирала свою вилку и накручивала на неё лапшу.

Весёлая Олька Грунь стояла перед нами и стучала пальцами по своему дипломату.

— Мне половина с этого дела!

— Ты снаШала пояФни, в шём шуть, — жуя, попросила Кира. — А шам видно будет.

— Нет, сначала договоримся, что мне половина.

Мы с Кирой переглянулись, обсудив ситуацию взглядами.

— Ну, в принципе просто не впишемся, если нас что-то не устроит, — задумчиво подвёл я вслух итог наших глазных переговоров и хлюпнул трубочкой.

— Согласна, — Кира доела лапшу и отложила коробку. — Олька, чё там у тебя?

Грунь вытащила из дипломата папку с документами и бросила перед нами на стол.

— Это чё? — спросил я лениво.

— Не «чё?», а «кто?», и в этом вся суть!

В папке была копия досье на какого-то богатого мужика.

— Вальтер Родзинский, — прочитал я. — И чё с ним?

— С ним всё прекрасно! — Олька была взбудоражена. — Это один из корешков моего отца. Поднялся не в 90-е, как все остальные знакомые папы, а уже был наверху с рождения. Омерзительный тип.

Я смотрел на его фотку. Почти лысое чудо шестидесяти пяти лет с тремя волосинами, зачесанными набок. Рядом с фоткой падала вниз вся информация о нём. Ну, ясно. Потомок богатеньких эмигрантов, в настоящее время якобы занимается антиквариатом.

Имел связи с крупными дельцами, как-то раз привлекался за мошенничество в особо крупных, но был оправдан. Или отмазан. Было сказано, что он любит молоденьких девочек, иной раз не дожидаясь, пока они достигнут совершеннолетия. Да, тип реально был мразью.

— Если он кореш твоего бати, то чего на него дело лежит? — поинтересовалась Кира. — Не подчищают они разве друг за другом?

— А это не из нашей структуры дельце! — радостно воскликнула Олька. — Друзья из большебратской организации поделились.

— Ты чё такая весёлая? — спросил я с подозрением.

Олька пододвинула стул, развернула его спинкой вперёд и села перед нами, облокотившись на спинку. Она с жаром заговорила:

— А то, что он потомок тех самых Родзинских, что обладали суперсилой быть в фаворе у всех царьков, перед кем стелились! И царьки награждали их соответствующе. А наш дорогой Вальтер, — она ткнула наманикюренным ногтем в его фотку. — Наследник всего этого добра. Добавь сюда то, что он сам успел наколлекционировать и получишь миллионы в валюте.

— И что? И как ты до этого доберёшься? Наверняка где-нибудь в ячейках всё затарено. Банк хочешь хлопнуть?

Грунь вскочила, опрокинув стул.