Фарфоровая жизнь

– Я понимаю. – Бережной взял кассету. – Лидия Сергеевна, я чрезвычайно признателен вам.

– Совершенно не за что. – Старушка поднялась и сделала шаг к двери. – Я просто выполнила просьбу брата, только и всего. Будьте здоровы, и что бы ни было на этой записи, я надеюсь, оно вам поможет.

Она вышла, а Виктор почесал в затылке.

– Где же мы возьмем видеомагнитофон, чтоб это просмотреть? Привлекать ребят из техотдела нельзя, раз уж дело у нас секретное, а как же мы…

– У меня есть. – Семенов оживился. – Я мигом привезу, а телевизор вот же.

– Да погодите. – Бережной поднялся и прошел в комнату отдыха. – Тут стоял такой аппарат, я убрал его за ненадобностью. Сейчас…

Когда Бережной занял этот кабинет, то постарался избавиться от всех вещей предшественника, но выбрасывать видеомагнитофон, пусть даже старый и ненужный, он не стал – мало ли, пригодится когда-нибудь. Вот и пригодился.

– Если оно работает…

Бережной подал Виктору кассету, а из конверта выпал лист бумаги – предвыборная листовка.

– Гляди-ка, Леонтьев Сергей Леонидович. – Бережной нахмурился. – Это, если я не ошибаюсь, младший брат Леонтьева-старшего, погиб лет двадцать назад, вместе с женой и сыном.

– И зачем здесь эта листовка? – Семенов заинтересованно заглянул в конверт. – Больше нет ничего.

– Сейчас узнаем, зачем листовка. Этот Гостищев, судя по всему, был человек педантичный и предусмотрительный, так что вряд ли эта листовка оказалась в конверте случайно. Витя, не получается?

– Сейчас, еще тут подсоединю… – Виктор переставил цветные вводы. – Давно не занимался таким, подзабыл. Магнитофон старый, работает ли?..

Магнитофон работал, и кассета тоже сохранилась хорошо. На экране возник худой старик с желтым осунувшимся лицом и большими залысинами, закутанный в серый домашний халат.

– Меня зовут Гостищев Иван Сергеевич. – Старик откашлялся, выпил воды и продолжил: – Я работал в бюро криминалистических экспертиз, выполнял обязанности патологоанатома.

Далее последовали подробные временные рамки и номер личного дела, и Бережной останавливал видео несколько раз, чтобы Виктор и капитан Семенов успели все записать.

– Я выехал на вызов в дом по улице Юности, восемьдесят один. – Гостищев снова закашлялся, но скоро сумел собраться. – В доме обнаружилось тело хозяйки, привязанное к стулу, стоящему в детской спальне, и имеющее признаки повреждений, характерных после избиения и пыток. Я составил протокол, тело погрузили в машину, и мы направились в морг, я собирался вскрыть тело ночью, у нас было такое неписаное правило: кто привозит, тот и вскрывает, а я не хотел затягивать с заключением для следователя, я очень хотел, чтобы преступники были наказаны. Вид этой женщины, а более того – то, что негодяи сотворили с ребенком… К некоторым вещам привыкнуть невозможно. На момент моего приезда в дом там находились муж жертвы и его малолетняя дочь, у которой были явные признаки избиения и изнасилования, но осматривал ребенка не я, она в тот же день была направлена в отдел экспертизы к судебному врачу.

Гостищев прервался, чтобы воспользоваться ингалятором, и продолжил:

– Ночью я подготовил тело к вскрытию. Это была здоровая и красивая женщина, она бы прожила много лет, если бы не стала жертвой преступления. И я уже сделал первые поверхностные надрезы, когда в зал, где проводилась аутопсия, вошел незнакомый мне человек. Он заявил, что тело вскрывать не надо и я должен подписать уже готовый протокол вскрытия. Прочитав протокол, я понял, что дело хотят представить несчастным случаем. Этот человек сказал, что все уже решено, виновные наказание понесли, и ради девочки, которая может не вынести разбирательства, нужно все замять. Этот человек заплатил мне деньги, и я их взял.

Гостищев опустил голову и снова отпил из стакана.