Фараон

Она по собственному опыту знала тот волшебный миг, когда ее дочь в преклонном девятнадцатилетнем возрасте нашла свою вторую половинку.

Последовавшие за этим дни, недели и месяцы были самыми счастливыми из всех, что я когда-либо мог вспомнить.

Первой радостью для меня было, когда король Гуротас и его королева пригласили меня в качестве гостя посетить недавно вырытые сокровищницы в глубине подземелий цитадели. Мы спустились по множеству последовательных пролетов каменных ступеней с десятью тяжеловооруженными охранниками впереди и еще десятью за нами. Каждый из них держал в руках горящий факел, чтобы осветить нам путь. Когда мы достигли дна самого глубокого пролета, Гуротас открыл массивную дверь тяжелым бронзовым ключом. Затем трое охранников напряглись, чтобы открыть ее.

Я последовал за королем в королевскую сокровищницу и нетерпеливо огляделся. Хотя ни слова не было сказано о цели этой экспедиции в глубь земли, я думал, что знаю, чего ожидать. И Гуротас, и Техути смотрели на меня глазами, искрящимися от предвкушения. Почти сразу я заметил то, что искал. В углу стены, сложенной из тяжелых гранитных блоков, стояли почти две дюжины больших кедровых сундуков высотой с голову. Хотя обычно я в состоянии сдерживать себя от бесцеремонного поведения, на этот раз я сделал исключение и издал радостный крик. Затем я бросился через комнату и попытался снять один из сундуков со стеллажа. Мне это не удалось. Мне потребовались три охранника, чтобы помочь мне, прежде чем мы смогли поставить его на плиты пола. Затем они подняли крышку своими клинками и отступили назад.

Я не жадный человек. Но вы должны помнить, что совсем недавно Фараон Аттерик Туро лишил меня каждого локтя земли и каждого дебена серебра, которыми я когда-либо владел. Когда у тебя есть лах серебра, ты почти никогда не думаешь об этом. Когда сумма уменьшается до одного дебена, вы едва ли можете думать о чем-то другом.

- Я думал, что никогда больше не увижу такого великолепного зрелища.- Я говорил вслух, ни к кому конкретно не обращаясь, прищурившись от отражения пламени факелов на блоках плотно упакованных драгоценных металлов, как серебра, так и золота. Затем я вытер слезы со щек ладонью и повернулся к королю Гуротасу. Я подошел к нему и опустился на колени у его ног. - Благодарю Вас, Ваше Величество, - прошептал я и наклонился, чтобы поцеловать его ноги. Но он был слишком быстр для меня и, положив руки мне на плечи, поднял меня и заглянул мне в глаза.

‘Что такое одна-единственная доброта, когда она весит против сотен, которые ты показал мне и Техути?- спросил он.

Следующие три дня мне понадобилось с дюжиной рабов, чтобы распаковать, взвесить и снова упаковать это изобилие богатств. Техути быстро подсчитала, что этого должно хватить, чтобы поддерживать меня в достатке в течение бесчисленных лет.

- Всегда при условии, что ты сможешь прожить так долго, - уточнила она свою оценку.

‘В этом нет ничего сложного, - заверил я ее, - но вот уже вторые пятьсот лет я не могу остановиться.’

Четыре сына Хуэя образовали тесный семейный союз. Однако, благодаря своему превосходному возрасту, красоте, очаровательному характеру и особой милости своего отца-короля, Серрена была бесспорным лидером стаи. Она могла танцевать, как вихрь, и скакать, как фурия. Она могла играть на всех музыкальных инструментах, известных человечеству, и петь, как сирены, которые заманивают моряков на скалы сладким звуком своих голосов. Но в ее голосе звучала радость, а не обреченность.

Она умела загадывать и рифмовать, заставляла других смеяться одной лишь улыбкой или добрым словом.

Богатые и влиятельные люди съезжались со всех концов земли, чтобы просить ее руки, но она так любезно и ласково отвергала их, что ни одно сердце не было разбито, и они уезжали так счастливо, как будто она оказала им величайшую милость.

Как и ее мать, она была грозным лучником и знатоком всех видов холодного оружия. Она была единственной, кому Техути разрешила обращаться с синим мечом с рубиновой рукоятью. Это было почти мифическое оружие с весьма запутанным происхождением. Впервые я увидел его много лет назад, когда он принадлежал господину Тану, который был верным, но тайным любовником царицы Лостры большую часть ее жизни. На смертном одре он завещал меч принцу Мемнону, сыну Лостры. Он также был сыном Тана, хотя я был единственным человеком, который знал об этом факте, кроме обоих родителей. Когда Лостра скончалась, Мемнон наследовал ей трон фараона и, в свою очередь, стал фараоном Тамосом. Он был старшим братом моих дорогих Техути и Бекаты и, таким образом, дедушкой самой Серрены.