Фантомный бес

Они еще к семидесятилетию собирались издать сборник его юношеских стихов. Подхалимы! Он им строго запретил. Да, в молодости он опубликовал в грузинских газетах несколько стихотворений. Сам великий Илья Чавчавадзе отметил появление молодого, талантливого поэта Джугашвили. Однако писать и публиковать стихи молодой поэт вскоре после этого прекратил. Правильно ли поступил? Это вопрос судьбы. Глубокий, режущий. Но что сейчас об этом говорить! Ведь перед вами ныне не глупый и наивный провинциальный поэт. Товарищ Сталин сегодня — надежда мира. Оплот человечества. Быть может, какой-нибудь глупец думает, что это не оплот, а старый, больной человек? Что путается память? Не ясны планы? Неправда. Врете! Он не старый. Он положил себе прожить до девяноста лет. Неколебимо возглавлять дело рабочего класса.

Начать чистку Сталин решил со своего окружения, с самых знаменитых. Когда были арестованы их секретари, помощники и врачи, «знаменитые большевики», как бы ни были тупы, но со скрежетом ржавых мозгов все быстро, хотя и с некоторым трепетом, осознали. Особенно когда их личные врачи в застенках, истерзанные палачами, начали давать показания. Что всех они лечили преступно неправильно, а товарища Сталина вообще задумали отравить. Не все несли этот кровавый бред. Самые крепкие выдержали чудовищные пытки. Однако же у большинства недостало сил. У тех самых профессоров, которые на протяжении долгих лет весьма успешно пользовали кремлевских долгожителей. Профессора начали оговаривать себя, а заодно и своих высокопоставленных пациентов.

Но пациенты эти, физически еще вполне крепкие, класть молча голову на плаху не захотели. Это большевики тридцатых покорно и трусливо пошли на смерть и позор. Нынешние кремлевские старички следовать их примеру не пожелали. В страхе за свою жизнь, они решили пожертвовать долгой и мудрой жизнью Величайшего Гения Всех Времен и Народов (который на деле был всего лишь полуграмотным, злым, подозрительным и мстительным старикашкой с природным даром гипноза и с очевидными вспышками паранойи). Как бы то ни было, но они смертельно его боялись. В нем сидел какой-то неодолимый бес. Убить его было очень не просто: кого именно — пожилого, заметно выжившего из ума человека или нетленного, чудовищной силы беса? Сатанинскую глубину этого вопроса кремлевские насельники не осознавали. Им даже постановка такого вопроса была бы непонятна и даже чужда. Однако пойти на покушение они решились. Но как это проделать?

Тут следует отметить, что Кремль и обе дачи вождя сверху донизу были набиты охраной. И все эти полковники и майоры верили в Сталина, как в Бога. Не подступись! Сотни глаз беспрестанно обшаривали все и вся. Тут и мизинцем не шевельнешь. Наименее заржавленные мозги оказались у Берии, Хрущева и Маленкова. Им, чтобы составить союз, не надо было даже особо сговариваться. Они все понимали без слов. Накануне неминуемого собственного ареста, злодейского истязания в подвале и позорной смерти — как не понять? Как вдруг не осмелеть? Берия молча взял на себя главную роль, остальные двое согласились. Вскоре к ним присоединился колеблющийся Булганин. Это было важно, ибо за ним стояла армия.

Испуганные, давно потерявшие волю и разум Молотов, Ворошилов, Каганович, Микоян и прочие деятели высшей когорты самоустранились, затихли, носу со своих дач не высовывали. Словно перед бурей. Они не знали, чья возьмет.

Компромат на Хрущева

Старая сталинская когорта насторожилась еще с той поры, когда Сталин в расширенный состав Президиума ЦК (так после съезда по-новому назвали Политбюро) ввел двенадцать новых членов (всяких там Первухиных, Сабуровых, Сусловых…). Вождь явно хотел противопоставить этих выдвиженцев старым членам, назначенным в отстрел. Наступили первые дни 1953 года. Сталин чувствовал себя превосходно. Он был весел и деятелен. Он принял в Кремле делегацию британских профсоюзов, члены которой пожелали ему жить до ста лет. «У нас в Грузии и дольше живут!» — хитро улыбнулся кремлевский горец.