Фантомный бес

Все это тягостные факты, о которых приходится говорить сразу же после победы, одержанной столь великолепным товариществом по оружию во имя мира и демократии. Но было бы в высшей степени неразумно не видеть их, пока еще осталось время… Соглашение, достигнутое в Ялте, к которому я был причастен, было чрезвычайно благоприятным для России. Но оно было заключено в то время, когда никто не мог сказать, что война закончится летом или осенью 1945 года, и когда ожидалось, что война с Японией будет идти в течение 18 месяцев после окончания войны с Германией… Сегодня я не вижу и не чувствую такой уверенности и таких надежд в нашем измученном мире. С другой стороны, я гоню от себя мысль, что новая война неизбежна, тем более в очень недалеком будущем. И именно потому, что я уверен, что наши судьбы в наших руках и мы в силах спасти будущее, я считаю своим долгом высказаться по этому вопросу, благо у меня есть случай и возможность это сделать.

Я не верю, что Россия хочет войны. Чего она хочет, так это плодов войны и безграничного распространения своей мощи и доктрин. Но о чем мы должны подумать здесь сегодня, пока еще есть время, так это о предотвращении войн навечно и создании условий для свободы и демократии как можно скорее во всех странах… Из того, что я наблюдал в поведении наших русских друзей и союзников во время войны, я вынес убеждение, что они ничто не почитают так, как силу, и ни к чему не питают меньше уважения, чем к военной слабости. По этой причине старая доктрина равновесия сил теперь непригодна.

Мы не можем позволить себе — насколько это в наших силах — действовать с позиций малого перевеса, который вводит в искушение заняться пробой сил. Если западные демократии будут стоять вместе в своей твердой приверженности принципам Устава Организации Объединенных Наций, их воздействие на развитие этих принципов будет громадным и вряд ли кто бы то ни было сможет их поколебать. Если, однако, они будут разъединены или не смогут исполнить свой долг и если они упустят эти решающие годы, тогда и в самом деле нас постигнет катастрофа… В прошлый раз, наблюдая подобное развитие событий, я взывал во весь голос к своим соотечественникам и ко всему миру, но никто не пожелал слушать. До 1933-го или даже до 1935 года Германию можно было уберечь от той страшной судьбы, которая ее постигла, и мы были бы избавлены от тех несчастий, которые Гитлер обрушил на человечество. Никогда еще в истории не было войны, которую было бы легче предотвратить своевременными действиями, чем та, которая только что разорила огромные области земного шара. Ее, я убежден, можно было предотвратить без единого выстрела, и сегодня Германия была бы могущественной, процветающей и уважаемой страной; но тогда меня слушать не пожелали, и один за другим мы оказались втянутыми в ужасный смерч. Мы не должны позволить такому повториться. Сейчас этого можно добиться только путем достижения сегодня, в 1946 году, хорошего взаимопонимания с Россией по всем вопросам под общей эгидой Организации Объединенных Наций, поддерживая с помощью этого всемирного инструмента это доброе понимание в течение многих лет…

Если мы будем добросовестно соблюдать Устав Организации Объединенных Наций и двигаться вперед со спокойной и трезвой силой, не претендуя на чужие земли и богатства и не стремясь установить произвольный контроль над мыслями людей, если все моральные и материальные силы Британии объединятся с вашими в братском союзе, то откроются широкие пути в будущее — не только для нас, но и для всех, не только на наше время, но и на век вперед».

Черчилль закончил. Овации долго не смолкали.

Прошла неделя, месяц. Сколько ядовитой лжи вылили в так называемых социалистических странах на эту светлую, полную человеколюбия, но в то же время мужественную и смелую речь. Многоопытный британский политик, осмелившийся заявить о необходимости стойко защищать свободу, был объявлен ненавистником мира, разжигателем «холодной войны». По-русски это называется просто — с больной головы на здоровую.

Сэр Уинстон Черчилль, аристократ в нескольких поколениях, потомок герцогского рода, при всем своем колючем характере и политическом темпераменте, оказался истинным демократом, любящим людей, ценящим честность и правду. В это же самое время кухаркины дети, бывшие босяки, среди которых было немало отпетых бандитов, оказавшись во главе «коммунистической империи», прикрываясь фиговым листиком словоблудия о народном счастье, на деле проявили себя жестокими врагами свободы, фанатиками лжи, тюремщиками, кующими оковы для всех землян без исключения. При этом фанатики эти, производящие горы оружия, включая ядерное и термоядерное, сладкогласно пели о некоем светлом будущем человечества. И многомиллионные массы, пребывая в бедности и голоде, будучи не в силах отличить скромную правду от гигантской лжи, верили им точно так же, как дети, идущие за дудкой крысолова.

Часть седьмая. 1947–1957

Кикоин, друг Берии

Берия сказал Судоплатову, отвечавшему за безопасность атомного проекта: