Фантом памяти

А если с Анной все получилось? Я вздрогнул. Он приблизился к Анне - читай, был близок с ней - и умер. Сразу же. Едва успев выехать за пределы деревни. Господи, господи, Мария, ты совсем заморочила мне голову! Где истина и где старушечьи бредни? Где та грань, которая разделяет их? Боже милосердный, дай мне силы почувствовать эту грань, понять ее, увидеть, иначе я сойду с ума.

* * *

Незапланированное изменение режима тренировок почему-то выбило меня из колеи. Во-первых, от непривычных интенсивных движений я почувствовал себя страшно уставшим. А во-вторых, те же самые непривычные движения подтолкнули мои мысли по непривычному пути. Я начал работать, радуясь тому, что придумалось неожиданное развитие сюжета, увлекся, пропустил обед, а потом заснул богатырским сном. Сквозь сон я постоянно слышал, как надсадно жужжит мобильник, но пренебрег чужими желаниями пообщаться со мной. Меня сковало такое оцепенение, что мысль о разговорах казалась мне просто-таки кощунственной.

Проснулся я около семи вечера, посмотрел на дисплей - 12 неотвеченных звонков. Кого же это так разбирает? С мамой, Линой и Мусей я уже поговорил с утра, даже со Светкой успел пообщаться. Нажав кнопку, я просмотрел список номеров, с которых поступили звонки. Так и есть, пять раз звонила матушка, шесть раз - Лина, и один звонок от Борьки Викулова. Настойчивость моих дам вполне понятна, они прочли интервью, о котором я им заранее ничего не говорил. Им можно не перезванивать, сами объявятся, тем более что ничего нового я от них не услышу. Одни вопросы и хлопанье крыльями. А вот с Борькой надо связаться, он просто так звонить не станет.

- Ты прогрессируешь, - в голосе Викулова звучала нескрываемая насмешка. - Набрался храбрости во всеуслышание объявить правду о себе. Молодец, хвалю.

Я поморщился. Ну почему он, будучи моим ровесником, всегда ставит себя в положение старшего, начальника, учителя? Как будто я нуждаюсь в его похвалах. "Не ври себе, Корин, - тут же одернул я себя. - Еще как нуждаешься. Во всяком случае, до последнего времени нуждался".

- Теперь по поводу твоей дамы, - продолжал он.

- Да? - напрягся я.

- Кажется, твои сомнения небеспочвенны. Образование высшее юридическое, работала следователем в Северо-Восточном округе, три года назад уволилась якобы по состоянию здоровья.

У меня внутри все похолодело. Мимоза - бывший следователь. Иными словами, человек, у которого огромные связи именно в милицейской среде. Молодая, красивая, "своя". Идеальный кадр для работы со мной.

- Почему якобы? Там были другие причины? - на всякий случай спросил я.

- Потому что увольнялась она по заключению медкомиссии, в котором стоял страшный диагноз. Если бы заключение было настоящим, твоя дама до сегодняшнего дня просто не дожила бы. Ты ее руками трогал?

- Кого? - растерялся я.

- Кого-кого, дамочку твою, - рассмеялся Борька. - За ручку держал хоть раз?

- Ну, держал. И что?

- Теплая ручка-то?

- Борька, прекрати, - разозлился я.

- Ну вот, стало быть, живая дамочка-то, не призрак с того света. Более того, Дюхон, пока она жила на милицейскую зарплату, это была одна песня, а как уволилась и получила пенсию по инвалидности, так песня стала совсем другая. Более, так сказать, громкая и мелодичная. Более красивая, чтоб тебе понятней было. Ты, надеюсь, понимаешь, что пенсия по инвалидности ни при каких условиях не может быть выше зарплаты?

- Понимаю, конечно. Она что, нигде сейчас не работает?

- Официально - нигде. Вот и делай выводы, Дюхон.

- Круто, - протянул я. - А семья есть?

- Был муж, который ее бросил в аккурат тогда, когда она увольнялась.

- То есть больную бросил, что ли? - я ушам своим не поверил.

- Дюхон, у тебя с головой как? Я ж тебе русским языком говорю, что, если бы она была действительно больна тем самым, что в заключении написано, она бы сейчас уже была покойницей. Заключение липовое, просто нужен был не вызывающий сомнений повод для увольнения. Уж кто и зачем все это устроил, я не знаю, но ты поразмысли на этот счет. А также насчет того, почему в этот самый момент ей занадобилось от мужа избавляться. Все, Дюхон, не отвлекай меня больше, я в машине еду, мне говорить неудобно. Если что еще узнаю - позвоню.

- Спасибо, Борис, - с чувством произнес я.

Вот такие вот дела, милая Мимоза... Что ж, пойду погляжу, как ты себя за ужином ведешь. Интервью-то небось прочитала уже и указания от своих начальников успела получить. Сейчас и узнаем, что это были за указания.

В столовой я впервые за все время оказался раньше своих постоянных сотрапезников, зато в компании с веселым трогательным Телком, который с неописуемой скоростью запихивал в себя два салата, рыбу с гарниром, рисовую кашу с изюмом и яблоками и прилагающиеся к чаю блины. Причем все блюда исчезали в его утробе не по очереди, а одновременно.

- Куда так спешишь? Подавишься, - заметил я, аккуратно отправляя в рот крошечную порцию салата.