– Понятно. Ну я пойду, попробую выследить неуловимый IP-адрес. А ты повеселись на своей рекламной кампании.
Даже не взглянув на меня, Дэнни выходит из комнаты.
– Как знаешь, – недовольно складывая руки на груди, бросаю я ему вслед.
Дверь за Дэнни закрывается громче, чем следовало бы.
Я падаю на кровать. Вот так – я последняя дура. Расстроила Дэнни. А ведь он единственный, кто помогает мне искать Фанбоя. Хуже всего то, что с Расселом мне и встречаться-то не хочется. Помани он меня год назад, стрелой бы полетела, а сейчас… да лучше я на внеочередную депиляцию пойду, чем к нему на свидание. Хотя и это не самое худшее. Хуже всего то, что я расстроила Дэнни.
Дверь открывается. В щель заглядывает смущённый Дэнни.
– Ты извини, глупо получилось. Мне кажется… я вроде как… наверное… ревную, что ли. Глупо, да. Мы же… не вместе. – Он поднимает на меня взгляд и едва заметно кривит в улыбке губы. – Я просто хотел сказать тебе: я очень рад, что вы с Расселом встречаетесь сегодня вечером. И ещё: не забудь надеть кепку. Это ведь главный аксессуар, на ней держится весь образ.
– Спасибо, Дэнни.
– Ты не боишься оставаться одна?
– Родители скоро вернутся. В любую минуту.
– Тогда… до встречи, – кивает Дэнни и закрывает дверь.
«Так. Пора признаться. Я втрескалась в Дэнни».
Красных букв на зеркале больше нет, но они всё равно будто следят за мной, как призраки. Я перехожу в спальню родителей и подпираю дверь креслом. В эту комнату я захожу только, чтобы исследовать мамину коллекцию духов или взять (стащить) супердорогой крем для лица. Просто так в родительской спальне я никогда не сидела. Здесь очень красиво – декор выдержан в светло-голубых, будто утиные яйца, тонах. Вот только не хватает деталей, напоминающих о хозяевах. Ни одной фотографии на стене, ни разбросанных мелочей на столике или полочках. Музей, да и только.
Усевшись на кровать, я пристраиваю ноутбук на коленях и каждую минуту проверяю, закрыта ли дверь. «Скоро… скоро родители вернутся, и я перестану нервничать. А пока надо сосредоточиться на самом важном: пора писать фанфик и публиковать его на сайте “Фандом. Взлёт”». На плечи давит груз ответственности, голова побаливает. «Думай как писатель, Элис!»
Так, на чём мы остановились? Вызываем у читателей сочувствие к Нейту, объясняем, почему он переметнулся на тёмную сторону. Зёрна раскаяния я уже посеяла. Пора разворачивать сюжет на сто восемьдесят градусов, как сделали со Снейпом.
Нейт
Мне снится сестра. Я знаю, сейчас она уже взрослая, но в моём сне – мы дети. Она протягивает мне одеяло, гладит по голове и уверяет, что всё будет хорошо. Потом что-то происходит с её лицом. Глаза краснеют, из носа течёт, а на нежной коже щёк появляется сыпь.
– Что с тобой? – спрашиваю я.
Но она только кашляет в ответ.
Я слышу чей-то голос:
– Это вирус, Нейт.
И появляется Ян. Он подаёт моей сестре носовой платок и нежно касается её затылка. Она кашляет в платок и смотрит на ткань – на ней кровавый след.
По моему лицу струятся слёзы.
– Прости, – говорю я ей. – Прости меня.
Ян берёт моё лицо в ладони.
– Ещё не поздно. Ты успеешь остановить непоправимое.
Сестра корчится в конвульсиях, на её алых, как лепестки роз, губах выступает жёлтая пена, и я просыпаюсь.
Весь в поту, я вскрикиваю, стараясь отогнать видение.
Я не могу этого допустить. Не могу. Никто не должен умереть вот так… Ни моя сестра, ни другие.
И тогда я забираю из тайника ненавистную канистру и прячу её в лаборатории.
Я найду противоядие.
Наконец-то я нашёл своё предназначение: я рождён не для того, чтобы быть одним из моего народа, я пришёл в этот мир, чтобы спасти дефов.
Я несколько раз проверяю текст и нажимаю кнопку «Опубликовать».