Фандом 2.0

Мужчина слегка похлопал Нейта по плечу и немного повернулся в нашу сторону. Теперь его лицо тоже можно было бы разглядеть, если бы не тень от лопастей вертолёта.

– Все дефы – дикари, – говорит он. – Теперь-то ты и сам это знаешь.

– Но ведь Торн – гем, – отвечает Нейт.

Человек без лица переминается с ноги на ногу. Он явно не любит, когда с ним спорят.

– Верно, но в душе он деф. А ты, как мне кажется, в глубине души гем.

– И всё же я не хотел, чтобы она погибла, – вздыхает Нейт. – А Саскья и Мэтью?.. Они ничем не заслужили такой смерти.

– Конечно, ты не хотел, – мягко отвечает мужчина. – Однако пришло время подумать о твоём будущем, Нейт. Мы зашли слишком далеко. Только представь, однажды мы навсегда решим судьбу дефов.

– Я знаю, – произносит Нейт.

И тогда мужчина наконец выходит из тени. Увидев его лицо, я застываю на месте.

Это Уиллоу.

Глава 19

– Виола —

Я зажимаю рот рукой, прикусывая костяшки пальцев, чтобы не закричать от ярости. «Вот ведь двуличный червь, скользкая тварь, мерзавец! Замышляет истребить дефов, а сам клялся, что верит в мир и дружбу, рыдал над телом Розы!»

– Однажды все поблагодарят тебя за то, что мы вскоре сделаем… даже мой сын, – говорит Уиллоу.

Стараясь унять дрожь, я щурюсь в попытке получше разглядеть этого гема. Да, он поразительно похож на Уиллоу, однако этот человек гораздо старше, кожа на его лице неестественно натянута, как будто ему удаляли морщины. В его глазах нет ни капли тепла и доброты. Он вышел из тени, однако его глаза прячутся во тьме, как, наверное, всегда.

– Кто это? – беззвучно спрашивает Кейти.

– Это отец Уиллоу, – так же одними губами отвечаю я. – Джереми.

– Гад.

В сравнении с собеседниками Нейт кажется маленьким и жалким.

– Что расскажешь нового? – вступает в разговор Говард.

– Приехали две девушки, – отчитывается Нейт. – Молодые женщины. Лет двадцати. Дефы, и мне кажется… – Помолчав, он заканчивает фразу: – Где-то я их уже видел.

Кейти хитро улыбается, и её веснушки весело пляшут.

– Бабба знала, что они скоро явятся. У них дело: изучают Лондонский совет. Вроде безобидные.

Джереми Харпер кивает.

– Оскар работает и день и ночь. Без сна и отдыха. Скоро решение будет найдено, и мы навсегда избавимся от паразитов.

– Ты установил канистру? – спрашивает Нейта Говард.

– Да. В штабе. Они ничего не заподозрили.

От холода я соображаю медленно и не сразу понимаю, о чём речь.

«Какая канистра? С чем? С каким-то ядом?»

Говард шагает вперёд, похлопывая Нейта по спине, как гордый папаша, который поздравляет сына-игрока после футбольного матча. Если бы только я могла подбежать к Нейту, я бы крикнула ему в лицо: «Он убил тебя! Застрелил! Беги, беги со всех ног!» Но я не трогаюсь с места, скованная страхом, холодом и яростью.

Собеседники сходятся вместе. Они стоят так близко друг к другу, что нам с Кейти больше не слышно ни слова из их разговора. Пожав на прощание Нейту руку, Джереми и Говард забираются в вертолёт. Мы с Кейти поспешно прячемся под лист ржавого железа, чтобы случайно не попасть в луч прожектора. Из нас получится отличная мишень. После долгой тишины грохот винтов кажется особенно оглушительным. В свете прожектора видны даже самые мелкие камешки рядом на земле. Что, если луч вертолёта пробьёт наш так удачно подвернувшийся щит и нас увидят сверху, замёрзших и полуголых? Но вскоре свет тускнеет, шум стихает, вертолёт растворяется во тьме.

Ещё некоторое время мы лежим неподвижно, не чувствуя холода. На меня накатывает бесконечная усталость. Моё тело будто налилось чугуном и медленно погружается в мягкую землю. Всё тонет в тумане, я засыпаю.

– Виола! – где-то вдалеке шепчет Кейти. – Виола! Просыпайся!

– Я не сплю, – отвечаю я. Или мне кажется, что я произношу эти слова. Грань между сном и реальностью истончилась, стала не прочнее прозрачной копировальной бумаги.

– Виола! – прямо мне в ухо кричит Кейти.

Я испуганно открываю глаза.

– Ты в своём уме? – спрашивает она.

– Не знаю… а что? Я просто расслабилась… – еле ворочая языком, бормочу я.

– Ясно, – ворчит Кейти. – Доплавались. Переохлаждение. Пошли, надо возвращаться, пока совсем не отключились.

Я вхожу в реку, едва соображая, где нахожусь, почти не чувствуя, как скользят по илистому дну ноги и плещутся вокруг волны. Вытянув перед собой руки, я думаю, что это вполне могут быть и не мои конечности, а чьи-то ещё. Или вообще – чужие, мёртвые руки прилипли к моему телу и теперь двигаются по собственной воле как одержимые.

Кажется, я гребу руками, отталкиваюсь… ничего не чувствую.

До берега остаётся ещё полпути… здесь самое глубокое место… подо мной очень много холодной неподвижной воды. Такой мягкой…

Мои глаза закрываются, руки, как чужие, неподвижно лежат на воде, ноги больше не двигаются.

Меня ждёт глубокий сон. И там не будет ни усталости, ни холода, ни страха… только моё лёгкое дыхание. Я проваливаюсь в забытьё.

– Элис —

Вечером Фанбой публикует новый отрывок: