Фальшивая жизнь

– Моло-о-де-ец! – Алтуфьев на секунду запнулся и потянулся к стоявшему на столе телефону – модному, цвета слоновой кости. – Минуточку… Сейчас насчет лошадки распоряжусь. Алло, алло… Алтуфьев. И тебе не хворать. Игнат, вы там моторку-то ищете? Не видели… Но слышали! Хорошо. Вы там еще лошадку поищите. Ну, в Ракове, наверное, где ее еще можно оставить… На старой ферме? Кстати, вариант! Проверьте обязательно. Кто пришел? Какой Алик? Из Лерничей? Ах, третий раз уже приезжает… Что-нибудь интересное говорит? Ну-ну! Портфель? Лесник… Ярвель, Ян Викторович… ага, ага… Почему-то не удивлен.

Повесив трубку, Владимир Андреевич посмотрел на Пенкина:

– Мальчишка местный, сосед Силаева, видел, как к нему в дом заходил лесник. Со старым рыжим портфелем!

– Значит, вот кто подбросил! – покачал головой Сергей. – Что ж, Силаева можно выпускать…

– Выпустим. – Алтуфьев отрывисто кивнул и продолжил: – Итак, о преступной шайке. Все шло гладко, однако в конце мая Кареев оглушает случайного свидетеля и решает на время затаиться. Но приходит беда с другой стороны – Авдейкина начинает подозревать племянница его любовницы! То ли он за ней приударить решил, то ли так проболтался, по пьяни… Не суть… Выручая подельника (и хорошо поставленное дело), Кареев убивает девушку и закапывает труп в зарослях невдалеке от будущей станции. Таскать труп по лесу он не стал – выходной, да и лесорубы рядом, а там место глухое. Дабы девушку не искали, организовывает на почту звонок якобы из Ленинграда – девчонка намеревалась поступать в институт, привозила документы. Так, чтобы срочно приехала, что-то там довезла… Таким образом, все шито-крыто. Если девчонку будут искать, то в Ленинграде. И если бы не случай, когда бы еще Настю нашли?

– С Ленинградом – это они обмишурились! – хмыкнул Сергей. – Можно сказать, оставили след.

– Может, это Авдейкин и звонил, с перепугу! Без всякого, так сказать, согласования…

Потерев руки, Владимир Андреевич попил воды из графина и снова подмигнул Пенкину.

– А ну-ка, давай-ка сюда Авдея! Вот теперь поговорим. Да, и адвокату звони, Крестовскому…

– А не поздно?

– Не поздно. Борис Арнольдович раньше полуночи не ложится – сам говорил!

Авдейкин раскис сразу же. Как говорится – поплыл. Расклеился, зашмыгал носом… Особенно когда Алтуфьев упомянул Настю Воропаеву.

– Подельничек твой, Кареев, сказал, что это ты заставил ее убить.

– Не-ет! Не-ет! – Арестованный схватился за голову и заверещал тонким противным голосом. – Это все он, он! Карай… Кареев… Он ее убил, он и сторожа в «Камешках», и на складе…

– И аспиранта, скажешь, тоже он?

– Он! Он… Какого аспиранта?

– Родственника старика-антиквара.

– А-а! Так я и говорю…

Нестойким оказался Авдейкин – дал полный расклад, причем основную вину валил на своего подельника-компаньона.

А того, когда поймают, нужно было еще чем-то прижать…

На следующий день с утра Алтуфьев вновь отправился в Озерск на своей сверкающей «Яве».

Расположившись в милицейском отделении, первым делом вновь вызвал свидетелей – передопрашивал, дотошно уточняя каждую не до конца понятную мелочь, в общем, работал, засучив рукава. Уже не тепло было – горячо-горячо!

– А вот, Женя, припомни, как вел себя аспирант в тот день? Вот он появился – с синяком, расстроенный…

– Да, пожалуй, не очень-то он и был расстроен. Скорее, веселый такой, все улыбался… А потом вдруг – резко так – осунулся, забормотал, срочно, мол, надо позвонить.

– Может, на кого-то не так смотрел?

– Ой… А ведь смотрел! На лесника нашего, Яна Викторовича. Пристальный такой взгляд бросил.

– Спасибо, Женя. Копии документов принесла?

– А как же!

– Ну и славненько.

Еще раз дополнительно допросив юннатов, педагогов и повара, Владимир Андреевич пришел к выводу, что аспирант, похоже, узнал в леснике одного из тех подозрительных рыбаков, которых встретил у квартиры своего родственника-антиквара. Все складывалось один к одному…

Силаева освободили. И тут вдруг запросился на допрос Ломов! Пальцы на этот раз не гнул и адвоката не требовал.

– Я так скажу, начальник! Вы-то на меня зря грешите. Девчонку ту, Настю, лесник порешил, Эрвель.

Эпилог

Озерск и окрестности. Июль 1967 г.

– Гони, Степан, гони! – закричал Ревякин. – Быстрее!

– Да я и так, что могу… – Сидевший на корме хозяин моторки – тракторист Степан – выругался и увеличил обороты двигателя. – У него же «Ветерок»! А мы на ЗИФе… Хоть и «Стрела», да тупая.

Еще хорошо, что моторку удалось быстро найти, а то бы на веслах шлепали…

Подумав так, Игнат невольно улыбнулся… и снова закусил губу, глядя, как преследуемый скрывается за излучиной.

– Давай, Степан… Ну, чуть-чуть еще…

– Эх, уйдет, гад! Стрелять надо!

– Ничего… – вытаскивая из наплечной кобуры пистолет, недобро прищурился опер. – Поближе бы подойти… эх…

Лодку лесника – фальшивого Эрвеля – заметили недалеко от Ракова еще ночью. Парни, в ночном. Засекли по двигателю – «Ветерок» мало у кого имелся.