Fallen Shadow (СИ)

Драко сидел на кровати, сгорбившись в надежде, что это поможет его телу пройти через боль. Та все еще должна была отголосками разливаться по каждой кости и каждой мышце. Его руки дрожали, держа мокрую тряпку, чтобы стереть с себя наконец следы крови.

Ей не стоило приходить. Ему не стоило задавать ей вопросы, чтобы напомнить о своем существовании, и тогда мысль о помощи не возникла бы в её разуме.

Но ведь он спросил однажды, потом еще раз, и еще. И теперь Гермиона здесь.

Она закрыла за собой дверь и подошла к постели куда быстрее, чем ей следовало бы. Опустилась на край, чтобы без единого слова забрать у него влажную ткань, а потом провести по обнаженному плечу, все еще кровоточащему после сражения.

Малфой выглядел до ужаса забитым и несчастным. Его наверняка убивала собственная немощность из-за действия магии, но он не пытался это показать. Она смыла запекшуюся кровь с мраморной кожи, снова смочила тряпку в емкости с водой и перешла к шее.

— Почему ты дал ей уйти?

Она не пыталась докопаться до него с этим вопросом, чтобы донести Лорду, но огонек недоверия все еще блеснул в его глазах.

— Ты скажешь ему?

— Нет, — сразу ответила Гермиона на его тихий вопрос. — Нет, я… спрашиваю для себя.

— Для себя, — усмехнулся парень, вторя её словам.

Она не стала отвечать, заканчивая с его шеей. Крошечная капля воды потекла по его груди, и Грейнджер не думая, поймала её своими пальцами.

— Она не знала ничего, что могло бы нам навредить. Она не могла донести о чем-то важном, стратегически важном, — наконец подал голос Драко. — К чему все эти бесполезные смерти?

— Он считает, чем меньше будет важных для Ордена людей, тем лучше для победы.

— Он прав, — Драко вскинул плечами, но тут же тихо зашипел от пронзившей его боли. — Но я дал ей уйти в надежде, что она отступится, приблизившись так близко.

— Это Джинни. Ты знал, что она не отступится. Как и Гарри, и Рон.

— Я могу во что-то верить, Грейнджер, — Малфой повернул к ней голову. — Я должен. Иначе всё это не имеет никакого смысла.

Гермиона понимающе кивнула, закусила в который раз несчастную губу и посмотрела на собственные ладони. Иногда ей казалось, что те вымазаны в алой жидкости по локоть, даже когда были идеально чистыми.

— Ты сказал, что дело было в родителях, — напомнила ему девушка. — Всё дело в том, как Орден действует и кем жертвует.

— Подставили кого-то, кем ты дорожила?

— Что-то в этом духе, — увильнула она.

Малфой вздохнул, его руки все еще дрожали, и она откинула от себя тряпку, схватила обе его ладони, чтобы унять дрожь хотя бы на секунду. Мерлин, ему было не место в рядах Пожирателей, как и ей. Он верил не в те вещи, не в те, в какие должен был. Но побывать на стороне Ордена она бы ему не пожелала.

Драко посмотрел на нее благодарно, и ей захотелось сказать ему, что все будет хорошо. Жалко, что это было бы ложью.

— Они не отпустят Джинни, даже если она когда-нибудь опустит руки и захочет сбежать. Даже если разлюбит Гарри.

— Точно так же, как Лорд скорее убьет кого-нибудь из нас, чем даст уйти.

— Принести тебе зелье сна без сновидений? — боясь показаться слишком громкой, поинтересовалась Гермиона.

— Да, было бы неплохо, — он вымучил из себя подобие улыбки, когда его уголок губ приподнялся. Она кивнула, прежде чем уйти и отправить домовика к нему с зельем.

Потом Гермиона еще долго будет думать, какие же его руки холодные и все в мозолях. И каким же несчастным он выглядел, преданный своей же семьей. Они сдали его, заставили согласиться на это. А он ничего не мог с этим поделать, потому что маховик времени давно был уничтожен.

*

Была какая-то система в том, как они взаимодействовали. Десять шагов друг к другу, потом девять назад. И осторожно, медленно продвигаясь по этой прямой, где точкой было некое доверие и понимание, они шли навстречу.

Неделя молчания, а потом одна короткая игра вопросов и ответов.

Иногда они значили много, иногда были о чем-то простом, вроде книг и любимых цветов. Гермиона поймала себя на том, что считает дни через месяц после того случая его пытки у ее ног.

— Ты привязалась к этому мальчишке.

Не вопрос, утверждение. Нельзя было ждать от Волан-де-Морта каких-то отеческих разговоров. Но и тон был мягче обычного, и его позу нельзя было назвать напряженной. Он стоял, опершись о край стола, и смотрел на расположение крошечных картонных фигурок на карте Англии.

— О ком вы, мой Лорд? — невинно спросила Гермиона, и так зная, о ком пойдет речь.

— Давай ты не будешь пытаться мне врать, а я не буду жесток, — уже жестче отрезал мужчина, строго взглянув на девушку подле себя. Почему-то она редко задумывалась о том, что он в трое старше её, а воспринимает чаще, как равную себе. Хотя нет. Равного себе он не считал никого. Том смягчился, увидев её кивок. — Я говорю о Малфое. Младшем.

— Я не имею привязанности к кому бы то ни было. Это… довольно опасно в наше время, разве не так? — и ведь это даже не было ложью…

— Я привязан к тебе, — неожиданно для них обоих честно признался Лорд. — К тому, как ты думаешь и как действуешь. Разве это делает меня слабым?