Fallen Shadow (СИ)

Это было так давно, что по ощущениям прошли десятилетия. В холодный январь он устроил настоящий бал в её честь. Разве не могло быть праздником то, что правая рука главного врага теперь на его стороне? Даже пусть с грязной кровью. Она выбрала сторону, где её могли убить.

Мерлин, он устроил ей настоящую пытку, а потом заставил Нарциссу выводить идеальные черные стрелки по почти посиневшей от многочисленных попыток добраться до её сознания коже. Миссис Малфой не спрашивала и никогда не задавала вопросов, для неё все было ясно.

Предательство не забывается и не остается без мести.

Но Драко на самом деле не хотел бы знать ответ на свой вопрос. Потому что тогда и его вера в то, что есть идеальный мир, пошатнулась бы. А вместе с тем и его вера в родителей, в Лорда, в своих приспешников, в неё.

Гермиона ни за что ему не скажет, что сделал Орден. Она не расскажет ему, какой бывает война на стороне света, иначе это окончательно убьет его так, как убило её.

Но теперь она его понимала. Понимала обе стороны. Как должен делать каждый, кто ввязывается в войну. Наверное, поэтому Лорд сделал её своей второй рукой и позволил раздавать советы, как не позволял еще никому. Он думал, что раз она увидела и добро, и зло, остановившись на последнем, то её выбор был более честным, чем у остальных.

Впрочем, он был прав.

Драко не разговаривал с ней несколько месяцев. Он вообще едва говорил с кем-либо, будь то на собраниях или заданиях. Послушно преклоняя колено, Малфой шептал лишь ядовитое «мой Лорд». В какой-то момент это так явно врезалось ей в память, что она просыпалась и засыпала, слыша только это. Мой Лорд, мой Лорд, мой Лорд. Ваше величество…

На дворе был апрель. Она стояла в привычном черном одеянии, будто храня траур по потерянным дням, следила за распускавшимися на окне бутонами цветов, когда он вдруг оказался в дверях её комнаты.

— Я не могу перестать думать об этом, Грейнджер, — его тихий, надломленный голос звучал болезненно в жуткой тишине огромного поместья.

Она обернулась, встречаясь с ним глазами, и почти все её сны вдруг обернулись кошмаром наяву. — О чём? — не то, чтобы Гермиона не знала. Ей казалось, если и он произнесет это вслух, то теперь это станет их общим секретом.

— Почему ты бросила Поттера?

— Так было нужно, — холодно ответила она, как делала это из раза в раз. Заготовленный ответ для тех, кому было интересно, явно дающий понять, что разговор не состоится. Все сдавались, не пытаясь пробиться сквозь её внешнее спокойствие. Но Малфой не был собой, если бы не попробовал.

Он хлопнул дверью, закрывая ей путь к отступлению навсегда, и почти взревел.

— Черта с два ты будешь кормить меня этой чушью, которую говоришь всем остальным. Я ХОЧУ ЗНАТЬ!

Это мучало его так же сильно, как её мучал когда-то такой же вопрос про него. Гермиона испуганно хлопнула глазами, потерла предплечья ладонями и задумалась, а не стоит ли ей сказать правду. Может быть хоть кому-нибудь.

— Ты можешь спросить об этом у него, он знает ответ, — ей приходилось заталкивать дальше свое одиночество, чтобы не позволить Малфою разглядеть за ним то, что было для него опасно. Вера в добро была для него губительна.

— Мы оба знаем, что я не могу, — его тон снова вернулся к нормальному, но в глазах еще сверкала ярость. — Я хочу знать.

— Потому что есть вещи, которые не прощаются, — еще один ответ, который дал бы ему ровным счетом ничего, но и всё одновременно. Драко тяжело вздохнул, поднял голову к потолку, возможно, молясь где-то отголосками своего сознания, чтобы она перестала играть с ним в игры.

— Значит, вот оно как. Девчонку Грейнджер обидели, и она прибежала к врагу, — теперь язвительность прорывалась сквозь интерес. Если Драко считал, что сарказм заставит её говорить, то он ошибся.

— Мальчишку Малфоя задели, и он приполз под ноги к своим родителям, чтобы стать великим и наконец-то переиграть Гарри Поттера, — легко парировала Грейнджер.

Он прищурился, гнев исказил лицо. — Ты ни черта не знаешь обо мне.

— Так расскажи, — Гермиона дернула плечами. — И я дам тебе то, что ты хочешь знать.

Он ушел. Не дав ей ответа, не получив его. Она просто знала, что когда-нибудь он вернется.

*

— Я думаю, что стоит ударить вот сюда. В прошлом здесь был склад припасов. Я уверена, что они многое изменили, как только выявили нашу крысу, но вряд ли им удалось перевезти всё, — девушка обвела тонкой линией призрачной магии здание на волшебной карте.

— У нас достаточно припасов, — грубо отрезал Волан-де-Морт, закатывая глаза.

— Да, мой Лорд, — она верно склонила голову, не пытаясь вступить с ним в агрессивный спор. Все знали, чем это могло закончиться. — Но их хватит максимум на месяц. Вы ведь не хотите, чтобы Пожиратели голодали. И если егерям перестать выдавать еду, они обернутся против нас.

— Девчонка права, — Долохов скривил губы. Ненавидел признавать её правоту, хотя чаще правда все-таки следовала за ней по пятам.

— Там может быть заклинание умножения, — подметил Люциус, нервно поглядывая в сторону карты.