Фактор бунта. Галактический орден доблести

— Три — это самое меньшее. Черт возьми, Ростофф, — упорствовал Булл Фрэнкл, — я их распределяю среди многочисленных помощников. Или вы думаете, что я заберу их все себе? Всеобщий Трудовой Союз держит под контролем свыше миллиарда рабочих. Вы ведь хотите держать их в узде, не так ли? И чтобы никаких забастовок, ни сидячих, ни итальянских — никаких. Если что, мои головорезы наведут порядок. Я не говорю о нескольких десятках тысяч на Марсе и спутниках, хотя ваши выплаты вскоре превысят то, что платят им. Я имею в виду те ваши предприятия, которые вовлечены в вашу Корпорацию. — Он посмотрел на Демминга. — Возьмем, например, ваш Центр Межпланетных Сообщений. Среди ваших рабочих ходят разговоры о забастовке. Отлично. Я сделаю так, что забастовки не будет.

Ростофф и Демминг посмотрели друг на друга.

— Что вы скажете, Лоуренс? — спросил Ростофф.

Демминг закрыл глаза и кивнул головой.

— Три процента — это серьезно, — сказал Ростофф.

Фрэнкл подозрительно посмотрел на Матерса.

— А что он скажет?

— Полковник Матерс работает на других уровнях. Решение деловых вопросов он оставляет за нами. Короче говоря, он не связывается с мелочами.

Булл Фрэнкл встал, бросил презрительный взгляд на героя космоса, и сказал:

— Это величайшее жульничество в истории.

Ростофф покачал головой, демонстрируя на лице любезное выражение, на какое он только способен:

— Мы уже пришли к такому же выводу, Булл. Причем, именно в таких же словах.

Началом конца эры космического героя стала внезапная идея, пришедшая в голову Си Муленсу, энергичному специалисту по связям с общественностью.

Как только первые трудности в работе по организации Корпорации были решены, и количество многочисленных публичных выступлений и интервью пошло на убыль, понадобились новые способы привлечения внимания к героической персоне, чтобы поток желающих покупать акции Корпорации не иссякал. По крайней мере, так считали Демминг и Ростофф.

В свет вышла автобиография Дон Матерса. Он никогда бы не подумал, что можно так быстро написать и издать книгу. Она стала величайшим бестселлером всех времен, и, как считал сам Дон, это был скорее роман, чем биография.

Далеко не на всех ее страницах он узнавал самого себя, разве только на иллюстрациях. Откуда все это взял автор — тоже было для него непонятно. В книге оказалось много фотографий и портретов всех его прародителей, родителей и даже многих дальних родственников, среди которых оказались и такие, кого он вообще не знал. Складывалось впечатление, что все они жили, как и подобает родственникам героя, выдающейся, продуктивной и очень патриотичной жизнью. Он удивился, узнав со страниц этой книги, что без героизма его предков не обошлась ни одна мало-мальски приличная война, в которой когда-либо принимали участие Соединенные Штаты до того, как образовалось Содружество Солнечной Системы. Еще раз он удивился, когда прочитал об одном из своих предков, оказавшимся в числе ближайших соратников Томаса Джефферсона, когда тот писал Декларацию Независимости.

Оказывается, он был популярен еще в детстве. Этот факт тоже изумил его, к тому же, книга ему сообщила, каким блестящим учеником он был в школе. Популярность стала его постоянной спутницей в кадетском училище, в Космической Академии и в эскадрилье. К тому же, будучи человеком целеустремленным, он никогда не пил, не употреблял наркотиков, не курил. Кстати, последний факт был чистой правдой и представлял собой один из немногих достоверных фактов в этом объемистом фолианте.

Но вернемся к затее Си Муленса. Ему пришла в голову идея, что каждый участник грандиозного проекта должен иметь возможность прийти на прием к полковнику Матерсу. И пусть это будет никому не известный человек, но если у него есть какие-то проблемы с его участием в делах Корпорации, то он должен иметь право встретиться с президентом лично.

Большинство из них не представляли из себя ничего важного. Многие хотели просто встретиться с героем, пожать ему руку, получить автограф и поклониться живой святыне. Таких приходило большинство, и только почти через месяц к нему пришел Дуайт Шмидт.

После необходимого ритуала приветствий Дон Матерс сел напротив этого пожилого человека и взял в руку стакан с освежающим напитком. Посетителю было уже за шестьдесят, и, судя по всему, он прожил трудную жизнь, но долгие годы тяжелого труда лишь немного испортили его осанку. Выглядел он все еще жилистым, сильным, подвижным человеком, полным жизненных сил.

— Чем могу быть полезен, мистер Шмидт? — спросил Дон.

Кроме них, в кабинете присутствовал только Дирк Босх. Демминг отрядил его на помощь, чтобы он подсказывал, если бывший пилот-разведчик будет теряться в разговоре по причине своей некомпетентности, а такое случалось довольно часто.

— Я буду говорить прямо, сынок, — начал Шмидт, — не думай, что считаю очень интересным для такого человека, как ты, выслушивать старого дурня. Но бизнес есть бизнес, а выживание есть выживание.

— Для этого я здесь и нахожусь, мистер Шмидт.

— Меня часто называют Коббер. Я родился в Австралии.

— Меня часто называют Дон.