Фактор бунта. Галактический орден доблести

— Ничего подобного. — рассмеялся Ростофф. — Мы объявим, что собирались сообщить о своей находке, но поразились, узнав о твоем заявлении, что ты будто бы вступил в бой с ними. Мы просто не знали, что делать, когда ты получил награду, и боялись оскорбить эту святыню.

Дон Матерс молчал.

— Интересно, каким судом будут судить межпланетного героя, который оказался преступником? — флегматично усмехнулся Ростофф.

17

Как только Ростофф вышел и за ним закрылась дверь, Дон схватил бутылку, сделал большой глоток, со стуком поставил ее на стол и. посмотрел на Босха. Бесстрастный бельгиец поднял голову.

— Это не выход, — сказал он.

— Откуда ты знаешь, чертова кукла?

— Пробовал.

— А что же выход?

— Не знаю, — покачал головой Босх. — Эти люди куда большие сволочи, чем мы… Дон. — он впервые назвал Матерса по имени. — Люди, которые не перед чем не остановятся. Ростофф и, особенно, Демминг — это, возможно, самые страшные люди в Солнечной системе.

Дон опять взял бутылку.

— Ты любишь выпить, Дирк?

Тот отрицательно покачал головой.

— Нет. Я уже прошел через это. По-моему, вам сегодня больше не следует никого принимать.

— Не следует, — согласился Дон.

Дирк Босх ушел. Наверное, чтобы отменить все встречи на сегодня, как решил Дон.

Он наполнил рюмку, взял ее и швырнул в стену. Деньги Демминга, потраченные на этот коньяк, пропали даром.

Матерс подошел к лифту, двери которого тут же открылись.

Внутри кабины, как всегда, был телохранитель.

— Поехали отсюда к чертям, — сказал Матерс.

Охранник, имя которого он забыл, вежливо ответил:

— Полковник, у меня приказ…

— Видел я в заднице эти приказы, — перебил Матерс, вспомнив лексикон своей кадетской молодости. — Поехали отсюда.

Охранник нажал на кнопку.

— Стоянка такси на цокольном этаже, — проговорил Дон в экран.

— Да, сэр, — послышалось из экрана. — Полковник Матерс, у нас приказ…

— Плевать на ваши приказы.

Эта фраза заставила экран на какое-то время умолкнуть.

Впервые Дон наблюдал, как компьютер, управляющий лифтом, замешкался.

Но молчание продлилось лишь какие-то секунды.

— Стоянка такси. Понятно, полковник Матерс.

Спустившись к стоянке, Матерс вызвал ховеркарт. Пока он ждал, несколько находившихся поблизости людей подошли к нему, но на их приветствия он лишь огрызнулся. Когда ховеркарт подлетел, он сел в него и направился в Центр-Сити, чтобы начать самый грандиозный кутеж в своей жизни.

Алкогольный дурман то окутывал его, то вдруг исчезал, и в моменты просветления он не мог определить, где находится, как туда попал и что случилось с ним до этого. Чаще всего он оказывался в барах и ночных клубах, где он тут же делал себе заказ и продолжал обильные возлияния. Он предполагал, что находится в Центр-Сити, но полной уверенности в этом у него не было. В конце концов, почему бы ему не быть в Сан-Сане, Лондоне или Бомбее.

Это произошло в один из моментов прояснения. Он увидел ее, сидящую за столиком напротив. Они сидели в каком-то ночном клубе, но он не мог вспомнить, в каком.

Во рту был тошнотворный привкус, и он, облизнув губы, невнятно пробормотал:

— Привет, Ди. Рад тебя видеть. Как дела?

— Привет, Дон, — ответила Диана Керамику.

— Я думал, что ты на Каллисто.

Она рассмеялась.

— Мы уже говорили об этом. Я возвратилась больше месяца назад. Оказалось, что сила тяготения на Каллисто не для меня. Она немного больше, чем на Луне, но составляет лишь две десятых от земной. Меня постоянно тошнило, и в конце концов меня отправили домой. Я говорю тебе это уже третий раз.

— Должно быть прослушал, — сказал Дон, — наверное, я немного перебрал.

Диана опять рассмеялась.

— Ты хочешь сказать, что не помнишь, о чем мы говорили с тобой последние два часа? — Несомненно, она была трезва. Диана никогда не питала пристрастия к алкоголю.

Дон Матерс пристально посмотрел на нее.

— Что я рассказывал тебе эти два часа?

— В основном, о том времени, когда ты был маленьким мальчиком. О рыбалке и твоей первой винтовке двадцать второго калибра. О том, как однажды ты подстрелил белку и потом очень жалел об этом.

— Ox, — вздохнул Дон, прикрывая свой рот рукой.

Рядом стояло ведро со льдом, но бутылка эрзац-шампанского в нем была пуста. Он поискал глазами официанта. Люди, сидевшие за столиками, время от времени смотрели на него, но не подходили. Ему подумалось, что, возможно, кто-нибудь уже пытался заговорить с ним, но он всех прогонял, и, наверное, это выглядело весьма гадко.

— Ты в самом деле думаешь, что тебе нужно еще? — мягко спросила Диана.

Матерс поднял на нее глаза. Она была прекрасна, как всегда. Представляя собой совсем другой тип женского очарования, нежели Алиса, она, тем не менее, была для Дона самой прекрасной женщиной в мире.

— Послушай, — сказал Дон, — я не могу вспомнить. Мы, случаем, не поженились?

Диана залилась смехом.

— Поженились! Я встретилась с тобой часа два или три назад. — Она приумолкла, но вскоре продолжила: — Я думала, ты нарочно избегаешь меня, — Центр-Сити ведь не такой уж большой город.

— Если мы не поженились, — не очень твердо произнес Матерс, — то давай решим этот вопрос за еще одной бутылкой.

На лице Дианы вспыхнул румянец.

— Извини, Дон.