Файролл

— Боги! — сплюнула на снег Гедран — Небожители! Сотрясатели основ бытия! Я плевать на них всех хотела! Они способны лишь пугать доверчивых дураков вроде вас, вот и все, а потом крутить послушной толпой, как собака хвостом! Нет у них ничего — ни силы, ни жажды жизни! Я сама — бог! Меня убивали сотни раз, а я жива, и мое имя наводит страх на все части света!

— Сомнительное достижение — не удержался я и слегка вздрогнул, когда на меня уставились горящие злобой глаза старухи — Точнее… Спорное.

— Кто это говорит? — старуха гротескно прислонила ладонь к уху, поросшему седым волосом — Кто? Тот, кто ни единого раза не пришел ко мне сразиться честно? То приведет с собой охотников за ведьмами, то кучу вонючих горцев, теперь вот, железноголовых болванов.

— Ради правды, сегодня не они со мной, а я с ними — заметил я.

— И мы не болваны — обидчиво заявил Гунтер — Сами вы, леди… Кхм!

— Можно сделать вывод, что добром не договоримся — подытожил брат Юр — Ну, это ваш выбор, госпожа ведьма. Сами виноваты.

— Времени у меня маловато — цыкнула зубом бабка — И дел полна пазуха. А то бы я вам тут устроила кровавую баню! А тебя, щекастый, я потом прихвачу как-нибудь! Свидимся еще!

Она лихо скакнула в колесницу, свистнула, гикнула, и козлы с места пустились вскачь, причем не по снегу, а по воздуху. Правда, высоко не поднялись, ударились рогами о невидимую нам преграду и забавно кувыркнулись, попутно опрокинув бабку вместе с экипажем.

Старуха слетела с сиденья, камнем устремившись вниз, но перед самой землей затормозила, раскинув свой драный черный плащ по подобию парашюта.

— Мери Поппинс на пенсии — не удержался я от остроты, которую кроме меня здесь и понять-то никто не мог.

Ох, до чего же она была на нас зла! С нее прямо молнии, маленькие и круглые, осыпались!

— Пути, стало быть, закрыли — прошипела она, снова сплюнув на снег, взмахнула рукой и с нескрываемым гневом увидела вспыхнувшие между деревьями синеватые руны — Не поскупились. Старая магия, доисходная. Ну ладно, будь по-вашему.

Взмах руки, в которой невесть откуда появился черный нож с кривым лезвием — и один из рыцарей оседает на снег, пятная его кровью, хлынувшей из распоротого от уха до уха горла.

Черт, опять этот натурализм! Когда уже Костик решит данную проблему! Я уж на что привычный ко всему, но и то передергивает всякий раз.

Еще один взмах руки — и рыцарь, стоящий рядом с Гунтером начинает орать в голос, потому что по-другому тут никак. Его доспех раскалился добела, зажаривая находящегося внутри владельца заживо.

— Взять ее — скомандовал брат Юр немедленно — Руки-ноги в железо, и рот заткнуть!

— Если рот заткнешь, заика, как я тебе про бумаги батюшки своего расскажу? — лихо выкрикнула ведьма — Иииэхх!

Она приподнялась над землей, увернувшись от набегавших рыцарей и шваркнула молнией в брата Юра. Если бы не один из его счетоводов, принявший удар на себя, тут бы ему конец и наступил.

Чем дальше, тем больше я понимал тщетность того предприятия, в которое ввязался. Толпа превосходных бойцов, которые на поле боя творила чудеса героизма, в данный момент ощутимо проигрывала всего одной злобной старушке. Рыцари бессистемно бегали по поляне, пытаясь ее поймать, и даже за край драной развевающейся юбки не подержались.

Ситуацию могли бы выправить счетоводы, которые отлично были обучены не слишком честным правилам ведения боя, но они в данный момент тонули в смоляном болоте. В самом настоящем. Поганая старушонка, то ли знавшая, что это за ребята такие в черном, то ли смекнувшая что к чему, бросила заклинание, которое превратило снег и землю, что спала под ним, в мерзкую, чавкающую, пузырящуюся и воняющую смолой жижу. Не до ведьмы стало брату Миху и компании, их забота теперь была в том, чтобы голову над поверхностью удержать.

Еще один рыцарь рухнул на снег, у него выжжены глаза, черные круги на их месте издают смрадный запах. Проходит пара секунд — и в цифровой рай следует новый рыцарь, его причина смерти — удушье. Когда твое горло забито червями, жуками и сороконожками, дышать невозможно.

Черт, черт, эдак она и впрямь скоро до меня доберется! А брат Юр стоит и молчит, такое ощущение, что он удивлен происходящим. Мало того — ошарашен.

— Может, я помогу вашим друзьям, пока еще хоть кто-то из них жив? — тихо спросил у меня Назир, стоящий за спиной — Боюсь, один я с этой матерью джиннов не справлюсь. Она слишком сильна.

— Давай! — заорал я, когда до меня дошел смысл произнесенного — Конечно!

Свистнули какие-то веревки, с привязанными к ним на концах камушками, и секунду назад торжествующе хохочущая Гедран с воплем рухнула на снег.

— Навались! — скомандовал мигом сориентировавшийся в ситуации брат Юр — Дави ее! Припечатывайте, чтобы не дернулась!

Рыцарь рухнул на старуху, припечатав ту к земле. Его тело прожгли две молнии, оставив дыры в доспехе, но дело было сделано — один за другим рыцари наваливались друг на друга, до той поры, пока брат Юр не гаркнул:

— Не задавите ее там!