Файролл. Гонг и чаша

– Хочу. Но сначала я бы хотел услышать цену, которую ты мне за него дашь.

Джокер уставился на меня и зашевелил губами, видимо, что-то прикидывая, а может, с кем-то советуясь. Я решил его не торопить и с удовольствием смотрел на фонтан и наслаждался теплым солнышком. Знаете, побывав в пыльном, темном и крайне опасном для здоровья и рассудка месте, как-то сразу очень начинаешь ценить простые радости бытия вроде тишины, безопасности и покоя.

– Триста пятьдесят тысяч золотом, – наконец выдавил из себя Джокер.

Ай-ай-ай, расстраиваешь ты меня, парень. Это даже меньше половины того, что я планировал получить от тебя, хотя и был готов к тому, что цена все равно будет занижена.

– Смешно, смешно. Ну, будь здоров… – Я протянул ему конечность для прощания. – Пойду на аукцион, там выставлю. Полагаю, что если даже я поставлю стартовой цену тысяч на двести больше, то через минуту ее уже перебьют.

– Ладно, ладно, не шуми. – Джокер плутовски улыбнулся. – Ну я же должен был попробовать?

Должен, должен… Попробовал, молодец. Веры тебе теперь особо не будет в этих вопросах.

– Пятьсот, – назвал следующую цену Джокер, услышал мой вздох, добавил полтинник, увидел мои поднятые вверх глаза, добавил еще двадцать тысяч…

Мы долго шепотом торговались, я вставал и уходил, пару раз так же уходил он, но все-таки в результате поладили. Сошлись мы на семистах тысячах (и не меньше полутора сотен я все-таки потерял), плюс я пробил себе один перевод денег в реал без комиссии. Тут, конечно, он и кинуть мог, но это лучше, чем ничего. Еще полчаса мы ждали денег, которые упали почтой, и наконец-то завершили сделку.

– А ты красавец, – оттопырил большой палец Джокер. – Уровень мелкий, а вон, сетовый щит где-то хапнул. Никогда не подумал бы.

– И не думай, – посоветовал я ему. – И вообще забудь, что я тебе его продал, просто поверь, что это в твоих интересах.

– Уже забыл, – заверил меня Джокер. – Если еще чего будет, стучись в почту.

Я сразу отнес деньги в гостиницу – ворье пока никто не отменял, навестил лавку, где с ходу купил полтора десятка свитков, и отправился в расположение части, все равно в следующий раз, уже завтра, начинать опять оттуда. Очень мне хочется с этими храмами не затягивать, очень меня они беспокоят. Если с Фомором или с пауком все было понятно – вон они, пойди и убей или спровоцируй убийство – и все, то тут не знаешь, что тебя ждет, а это очень раздражает. Да еще эта среда, застрявшая в голове и раздражающая, как гнилой зуб во рту или как крошка, упавшая на постель.

Вика была спокойна, она как будто просто выкинула мой предстоящий поход в ресторан из головы. Может, это и маска, но выглядит очень реалистично. Зимин, конечно, явно очень опытный и матерый душевед и мыслезнай, но, может, в данном случае он и не прав? В конце-то концов, бывают же и исключения из правил? Хотя, как известно, все исключения из правил всегда подтверждают эти правила…

В общем, Вика была привычно мила и беспечна, щебетала, как птичка на ветке, и заливалась своим хрустальным смехом, рассказывая, что Юшков, вроде как завязавший со спиртным и по этой причине разругавшийся со всей спортивной редакцией, сегодня орал на Стройникова, который за время его перманентного запоя перераспределил зоны ответственности за рубрики и спихнул на Вадима весь редакционный шлак. После долгих воплей в стиле Тарзана Юшков начал гоняться за Геннадием сначала по кабинетам, а потом и по коридорам, с целью отвалтузить его и тем самым завершить восстановление справедливости в нашем отдельно взятом приложении к газете.

Спортивная редакция, прибывшая на вопли на пару с корректорами и похмелявшаяся пивком, с удовольствием комментировала эти гонку, аппетитно выдавая фразы вроде: «Это был лихой спурт» и «О, лучший круг», – и предлагала делать ставки.

Кончилось все как обычно. На шум выполз Мамонт, пообещал всем шеи посворачивать и всех разогнал, как тот лесник из Нублэнда.

Я, в свою очередь, сообщил ей о планах расширения газеты, увеличении штата и, стало быть, о ее, лично Викином, карьерном росте. Одно дело – три подчиненных, другое дело – шесть. Однако карьера прет!

Вика порадовалась, но маленько посмурнела, видимо, задумавшись о возможных конкурентах или даже конкурентках. Одно дело – эти три раздолбая, другое – три неведомые личности. А ну как у кого грудь будет выше, а ноги длиннее?

Меня это вообще не очень волновало, поскольку я точно ничего менять не собирался, но вот среда… Среда сулила все что угодно.

Наутро я посетил редакцию. Юшкову подарил купленную в киоске модельку «Макларена», назвал его Алонсо (правда не уверен, что тот гонял именно на «Макларене») и посоветовал не закапывать талант в землю, Стройникову дал книжку «Приказано выжить» и сообщил, что в книжке написано не про него, но название очень подходящее. Самошникова я просто потрепал по плечу: мол, молодец, один ты и работаешь. Про расширение им я решил пока не говорить и Вике строго-настрого велел держать рот на замке.