Фагоцит разбушевался

Ну да, получив шахматы, Юрий наконец поверил, что прибор, который я назвал «трансгрессором», действительно работает.

— Получается, в принципе можно вообще обойтись без транспортного корабля? — спросил он.

— Если полкило раз в трое суток хватит, то, наверное, можно. Но это не наш случай, беспилотный «Союз» привезет чуть больше тонны.

Космических грузовиков «Прогресс» еще не было, и к нам должен был прилететь доработанный «Союз». То есть наш, на котором мы сюда прибыли, надо будет отстыковать, на его место встанет грузовик, и потом наш корабль пристыкуется уже к нему. А после нашего отлета домой грузовик так и останется на орбите в качестве лабораторного модуля станции. Эрзац-модуля, если уж говорить прямо, так ведь «Салют» — это не «Мир» и годами висеть на орбите не сможет.

— Я не про сейчас, а про будущее, — уточнил Юрий.

— Ну, теоретически в будущем вообще возможно все что угодно. Но пока — пол кило за раз, и все. И то не очень часто, поэтому, если тебе чего-то не хватает, огласи весь список заранее.

На пятые сутки полета с Земли стартовал «Союз-Б7», так назывался грузовик, а на шестые он приблизился к «Салюту» на пятнадцать километров. Дальше уже начиналась наша работа.

Гагарин перешел в «Союз-10» и отстыковался, а я остался на станции. Управлять стыковкой грузовика предстояло мне. Или, если быть уж совсем точным, только что полностью протестированному бортовому компьютеру «Салюта» под моим неусыпным наблюдением. Это устройство содержало узлы из обоих веков и пока работало без нареканий. Во-первых, его элементы из будущего все-таки были уже не ширпотребом.

Во-вторых, даже ширпотреб не будет отказывать на третий день работы — если, конечно, он применяется грамотно. И, наконец, все было спроектировано так, что даже при полном отказе всей электроники из будущего местная могла продолжать работать в режиме бортового контроллера — правда, с довольно скромными возможностями.

Теоретически мое положение сейчас было более опасным. Случись что, и «Союз-10» сможет сесть, в том числе и на ручном управлении, а ни «Салют», ни «Союз-Б7» для посадки вообще не предназначены. С другой стороны, даже если со стартом резервного «Союза-11» произойдет задержка, я смогу ждать спасения на орбите как минимум полгода, и это не учитывая посылок из двадцать первого века. Утверждение же, что столь долгий одиночный полет может привести к необратимым изменениям в психике, меня даже не смешило. Очень, знаете ли, трудно почувствовать себя одиноким в компании Антонова. Да и связь с Землей тоже никуда не денется.

Электроника провела стыковку безукоризненно, но медленно — грузовик прилип к станции через два с небольшим часа после начала маневров. Гагарин пристыковал к нему наш «Союз» минут за сорок. Правда, с небольшим ударом в последний момент.

— Чего твоя ЭВМ так долго телилась? — поинтересовался он, когда мы после воссоединения сели (на самом деле, разумеется, повисли) завтракать.

— В программе в качестве определяющего параметра стояла экономия топлива, — объяснил я. — Поставили бы время — она бы справилась куда быстрее. Но это надо еще посмотреть, сколько там сэкономилось и стоило ли оно того.

До этого момента я был не так чтобы уж очень загружен работой, но после прибытия грузовика началась пахота. Почти весь его груз состоял из электронных блоков, подлежащих испытанию в космосе, и здесь Гагарин мог мне помочь, только что-то подержав или подав нужный инструмент. И где-то на третьи сутки этого аврала он поинтересовался:

— Вить, с тобой все в порядке?

— Вроде да, а что?

— Да ты как-то странно подергиваешься во сне. Я вообще сначала подумал, что у тебя судороги.

Так как мысли мои были в основном о том, откуда в цепи питания блока номер двенадцать взялись выбросы — «иголки», которых на Земле не было, то я чуть не ляпнул «понятия не имею, это все Антонов», но вовремя спохватился.

— Тренировки мускулатуры. Я сплю, организм сам отрабатывает программу, а то днем мне как-то не до физкультуры.

— Это как?

— При помощи аутотреннинга — ты же знаешь, я в нем постоянно совершенствуюсь.

— В программе полета ничего такого нет.

— Но и прямого запрета нет тоже. Я же просто не знал, получится у меня или нет.

На самом деле получалось не у меня, а у духовного брата, я спал в человеческих условиях, в двадцать первом веке и на диване, а не на потолке жилого отсека станции. Антонов же в это время поддерживал организм в тонусе.

Гагарин хмыкнул. Ну да, его можно понять — сегодня напарник сучит ногами во сне, а вдруг завтра отчебучит что-нибудь наяву?

— На Земле посмотрим, кто будет лучше себя чувствовать после полета — я со своими нестандартными методами поддержания тонуса или ты со стандартными, — предложил я.

— Ладно, долго ты тут собираешься пахать-то?

— Как сейчас — наверное, еще сутки. А потом буду только смотреть, как себя ведут мои блоки.

— Ну, за сутки, может, еще и не успеешь рехнуться. А то как зарылся в этих проводах, так вообще ни одного анекдота не рассказал, даже бытового, не говоря уж о политических.