Фадеев

С февраля 1931 года вместе с «попутчиками» Леоновым и Вс. Ивановым Фадеев редактирует «Красную новь». Добивается публикации в том числе непролетарских авторов. В «Красной нови» выходят произведения Платонова, Белого, Пастернака, Горького, Зощенко, Шишкова, Толстого, стихи Васильева, Смелякова, Луговского, Багрицкого.

Фадеев защищал Маяковского, назвав его первым соцреалистом в поэзии (перед гибелью Маяковский вступит в РАПП, призвав сделать то же «всех активных лефовцев»). Сетовал, что Хлебникова в СССР знает «очень узкий круг читателей», называл его явлением противоречивым, но важным, несмотря на «словесное трюкачество». Советовал обратиться к опыту классиков, призывал к «критическому освоению прошлого» (критическому, но все-таки — освоению). В его речах начала 1930-х звучат такие фамилии, как Фрейд и Селин.

В 1926–1932 годах Фадеев — один из лидеров РАППа. Это время поисков, вулканического кипения; происходят дискуссии, даже конфликты — но они еще не влекут юридических и трагических последствий. Критика, даже с высокой трибуны, еще не приводила к расстрелам. Атмосфера была удивительно живой, свободной, жаркой.

В 1928 году из Италии в СССР впервые приезжает Горький, к которому Фадеев, в отличие от многих рапповцев, относился с огромным уважением — даже поругался из-за него с Авербахом и добился прекращения нападок на Горького в рапповском журнале. Тот, со своей стороны, высоко оценил «Разгром», советовал Фадееву больше писать, а не заниматься литературными разборками — уже тогда видел, что общественная работа убивает в нем писателя.

В это время Фадеев начинает выступать как критик и теоретик литературы. Позже его литературоведческие работы дали основание ученому совету Института мировой литературы АН СССР присвоить ему степень доктора филологических наук без защиты диссертации. Хотя в 1951 году на своем юбилее писатель скажет, что в области теории часто делает ошибки.

Статьи Фадеева, написанные на рубеже 1920–1930-х («Столбовая дорога пролетарской литературы», «Долой Шиллера!», «За художника материалиста-диалектика»), — по-юношески категоричны, и сам автор позже признавал их горячность и ошибочность. «Печать времени лежит на этих работах, — справедливо заметил в 1970-х Виталий Озеров. — Теоретическая уязвимость таких призывов очевидна, о ней говорил впоследствии и Фадеев».

Но зато теперь писатель ощущал себя на своем месте: он снова — политработник, комиссар.

Термин «социалистический реализм» предложил в 1932 году на страницах «Литературной газеты» председатель оргкомитета Союза писателей журналист Иван Гронский. Хотя еще до революции Луначарский говорил о «пролетарском реализме», а в 1920-х — о «новом социальном реализме».

Фадеев — один из идеологов соцреализма. В том же 1932-м он формулирует его принципы. Соцреалисту, по Фадееву, нужны талант, опыт, «большой, упорный, тщательный труд», знание предмета. Прежний реализм он называет вульгарным, «ползающим по поверхности явлений». Подлинный реализм — именно социалистический, способный показать «тенденцию развития действительности в ее борьбе с силами старого».

Еще одна формулировка Фадеева гласит: «Наш реализм потому и является социалистическим, что выражает и утверждает новую, социалистическую действительность». Здесь соцреализм можно понимать просто как реализм эпохи социализма, на смену которому мог прийти, возможно, реализм коммунистический.

Широта взглядов Фадеева проявилась и здесь. В 1933-м он заявил: «Социалистический реализм… ни в коем случае не является догмой». Он «обладает свойствами более объективного познания действительности» и «рассматривает мир в историческом движении и развитии».

В 1934 году Фадеев пишет статью «Социалистический реализм — основной метод советской литературы», где повторяет: соцреализм — «не догма, не собрание узаконений, ограничивающих размах художественного творчества». Новое направление «предполагает невиданный размах творческих исканий, небывалое расширение тематического кругозора, развитие самых разнообразных форм, жанров, стилей, художественных приемов». Фадеев верил, что соцреализм не ограничивает, а освобождает, окрыляет художника.

Сейчас принято считать, что соцреализм — это плохо и лживо. Хотя среди книг, относимых к этому направлению, были вещи сильные и слабые, честные и фальшивые — как, собственно, и в любом другом «изме». Литература фадеевского времени интересна и разнообразна — за вычетом неизбежной в любой эпохе и при любой власти шелухи. Другое дело, что многие достойные произведения того периода мы не рассматриваем сегодня как образцы именно соцреализма, воспринимая их в качестве просто хороших книг.

В лучших своих образцах это была великая литература великой эпохи. Иной раз поражаешься тому, как крепко и добросовестно сделаны многие вещи советских писателей даже второго-третьего ряда. Пусть иерархия порой выстраивалась тенденциозно, но по гамбургскому счету та эпоха оставила шедевры. Русская литература советского периода достойно продолжила словесность дореволюционной поры.