Фабрика уродов

И даже когда погибли остатки его дружины из-за предательства людей со стигмами барона фон Талька на камзолах, мир продолжал оставаться ясным, разделенным на черное и белое. Он всегда знал, что делать дальше, поскольку происходящее было очевидным. Так ведь бывает, что друзья гибнут, союзники предают, ты остаешься в меньшинстве, и тебе грозит гибель. Но при должной сноровке и удаче можно выкарабкаться даже из безнадежной ситуации. Главное ты точно знаешь — там враги, а вот тут свои. Таким образом, задача стратегически предельно проста: отбиться от одних и добраться до вторых.

Когда случилось неслыханное, и враг ворвался в Башню, привычный черно-белый мир дал трещину, но защищающая его скорлупа продолжала держаться. Ему, рыцарю-экзекутору дали задание, которое требовалось выполнить. Поражение в битве оставляло право выиграть войн, поскольку даже в случае крушения Башни братство продолжало жить: оставались еще отдельные штаб-квартиры ордена Очищающего пламени в разных городах и странах, в той же Лютеции. Невозможно представить, что кто-то обладал настолько большим могуществом, чтобы достать всех экзекуторов разом. До сих пор это не удавалось даже Шести.

Есть Нееловский пакт, который обязал Ур и Республику начать расследование обстоятельств нападения на братство. Должны быть секретные протоколы, позволяющие разрозненным баллеям и комтурам ордена перегруппироваться и начать все заново. Если ты только побит в драке, всегда можно собраться с силами, встать на ноги и потребовать реванш.

Сражение можно продолжать и без Башни.

И все же трещина в черно-белом мире ди Тулла ширилась.

Если измена пробралась даже в цитадель братства, то какому из комтуров он мог довериться?

Лютецианскому? Но магистру ван Дарену уже не раз доносили о недопустимом сближении комтура ла Баже, представлявшего орден в Республике, с мессианской церковью, после Революции набравшей в Лютеции большую силу. Можно ли ему доверять? Яна с детства находилась в руках мессианской церкви, и та не сумела защитить ее, когда пришла время.

Йодлрумскому? Он мал, незначителен и явно не способен защитить Трофей там, где уже спасовали лучшие бойцы и маги ордена.

Оставалась Сантагия и мессир… то есть, дон Медосса, бывший герцог Куа-да-Сатаба и его черномундирники из хордридской баллеи. Суровые воины и истовые фанатики своего дела, аскеты в черных рясах, безжалостные и свирепые даже по меркам Башни, закаленных. Уж они могли бы защитить… но и с ним не все гладко.

Последние действия Филиппа Третьего, сантагского монарха, потерявшего флот в бесплодной и заранее обреченной попытке вернуть Пнедорию под свою руку и корону, спровоцировали государственный переворот. Заговорщики захватили дворец, откровенно нелюбимого в народе короля заставили отречься и уйти в монастырь, а его место занял двоюродный кузен Франциск — прямой родственник Медоссы по материнской линии. Башня уже несколько лет расхлебывала последствия сантагского переворота из-за слухов об участии экзекуторов в свержении Филиппа Безмозглого. Но если эти слухи — правда, то не получится ли, что Трофей, попав в руки Медоссы, будет использован не в интересах братства, но во славу возрождающейся мощи Сантагии — страны, униженной двумя веками неудач и потерь?

Теперь, когда цитадель рыцарей Очищающего пламени пала, такой вариант не исключался. Баллея в Хордриде в прошлом — один из сантагских рыцарских орденов, отказавшихся от службы нерадивым королям и присягнувший Башне, чтобы не навлечь на себя преследование властей.

И все же Сантагия — лучший вариант по сравнению с Лютецией, которая вот-вот начнет войну с Уром, и слабым представительством в Йодлруме. Вот только чтобы добраться до ее столицы Хордрида, придется пересечь море, кишащее кораблями братства Каракатицы. Прибрежные воды стали небезопасны с тех пор как военно-морские силы Сантагии пришли в упадок из-за бездарного и бестолкового правления полудюжины последних монархов, успешно наследовавших худшие качества друг у друга. На такой риск, конечно, можно пойти, но не когда твоя спутница при смерти, а на плечах висит орава охотников, невесть кем направляемых.

Независимо от того, какую баллею он выберет, придется найти укрытие, чтобы восстановиться от ран и собраться с силами. Учитывая, куда их занесло, такую помощь мог оказать только один человек — Тасканьо Рыддик, волей судьбы, по прихоти клинка и благодаря капризу женщины ставший одним из лордов-бунтарей Фронтира. В былые времена Кастор знал его, как Тасканьо-Потаскуна, и надеялся, что они все еще оставались друзьями.

Он на ходу покачал головой. Мятежный князь Рыддик — даже звучит неловко.

Яна слабо застонала. Ди Тулл выплюнул соломинку.

Измены и предательства тревожили его, но куда в меньшей степени, чем то решение, которое предстояло принять в ближайшие часы.

«Ей не выжить».