Фабрика уродов

— Ты считаешь, что все это как-то связано? Мертвая девка, еще более мертвый герцог, наемник по прозвищу Висельник и слава Лисьего Хвоста, которая заставляет тебя так завидовать?

— Я не завидую! — раздражение, отдавшееся хрипом в его голосе, сказало ей обратное. — В мою репутацию заложено столько трупов, что хватит, чтобы в каждую здешнюю могилу по два покойничка добавить.

— Тогда чего ты орешь, как олень во время гона? Все знают Ублюдка-Слотера, грозу Ура, а про Ришье Лисьего Хвоста наслышаны только варвары Фронтира. Может, он до сих пор бардов и менестрелей подкупает, чтобы горланили по кабакам про его победу над Мертвым герцогом.

— Я все время думаю об этом — так много, что голова порой пухнет. И чем больше думаю, тем больше мне кажется, что все это связано. Та девушка, актриса, которую Ренегат убил в особняке Ришье, Алиса Карсо… она была очень похожа на его сестру Лоту Малиган.

— Безобидная сука, — беззлобно сказала Моргана. — Говорят Лота до сих пор не научилась контролировать свой Талант. Потому и сбежала из Ура, чтобы семью не стыдить. Слышала даже будто она выскочила замуж за смертного. Совсем позор. Впрочем, чего ждать от малокровных?

— Ришье испытывает к сестре сильное влечение, поэтому и начал встречаться с похожей девушкой, с Алисой. Это была не простая интрижка. Ее смерть действительно задела его за живое…

— Мертвая смертная подружка. Фи, как романтично, — легкомысленно фыркнула Моргана и… и вдруг поняла — ей стало страшно.

Настолько страшно, что она описалась бы, сохрани вампиры способность это делать.

Потому что глаза на уродливом искаженном гневом лице Ублюдка горели таким бешенством, что у нее просто ослабли руки. У нее, кровожадной ночной хищницы!

Налет цивилизации слетела с ее спутника напрочь, обнажив истинную личину чудовища, которое жило тем, что охотилось на других чудовищ. С этим выражением лица он крушил демонов, сносил головы оборотням и вбивал колья в упырей… с ним же Сет чертов Слотер сейчас разорвет ее на части, забыв и про ее нечеловеческие способности, как вампира, и про следы ногтей на спине, оставленных ей, как женщиной.

Моргана была умнее прочих Морганов. Она успела найти и сказать единственное, что могло спасти ей жизнь.

— Прости.

Он обмяк.

Сгорбился, опустил огромные руки, отвернулся. Какое-то время сидел не двигаясь, затем сделал вид, что занят исключительно кучкой обгорелых хрящей — все, что удалось спасти от поросенка. Какое-то время Ублюдок молча ел, тяжело двигая челюстями. Физиономия его покрылась жиром и блестела в свете костра, но ей и в голову не пришло пошутить.

— Прости, — сказала Моргана еще раз, когда движение челюстей прекратилось. — Я не хотела.

Она действительно не хотела вызывать к жизни призрак той, что пробила в душе Слотеры дыру, точно раскаленным ядром.

Ее звали Таннис, и она была наполовину смертной, а наполовину из народа sidhe, которых еще называют эльфами. Немая и очень необычная, она стала красавицей, укротившей чудовище. Стала женщиной Сета Ублюдка Слотера, и одно его имя должно было защитить ее от всех напастей Ура, Блистательного и Проклятого.

За это имя ее и убили.

В его доме, у очага, который она хранила.

Есть раны, которые лучше не бередить.

— Я все же хочу, чтобы ты рассказал мне историю про капитана-Висельника и Мертвого герцога, — сказала Моргана, выждав какое-то время. — И я обещаю, что буду лучшей слушательницей, чем прежде.

— Есть разные версии того, что теперь во Фронтире называют «Походом героев» или даже (как правило это делают плохие барды) «Хроникой восьмого рыцаря». Но никто не знает всех деталей той кампании. Я тоже, хотя полагаю, мне известно чуть больше, чем прочим и, может быть, самому Ришье. Потому что я знал Вальдара Красного до того, как он стал Вальдаром Леможем, командиром наемников и бродячих рыцарей. Я знал его, когда он только стал nefandus, и рад, что не убил его тогда.

Глаза Морганы слегка расширились.

— Nefandus? Разве они существуют на самом деле? Я думала, это выдумки.

— Не выдумки.

Трудно… очень трудно вызвать к себе столько ненависти и злобы, чтобы даже Черная церковь отвергла тебя, признав настолько гнусным, что дальше некуда. Nefandus — гнусность и преступность в глазах тех, кто привечает за гнусность и преступность. Смертные, продавшие свои души Шести Герцогам, а затем предавшие новых господ и переметнувшиеся на другую сторону из-за мук совести, но чаще — из страха перед расплатой, ждущей после смерти. Мессианская церковь не дает прощения и искупления тем, кто запятнал себя прикосновением Преисподней, а церковь Черная не прощает предательства.

Остаток жизни человека, ставшего nefandus, представлял собой короткий и обреченный поход проклятой души за благое дело. Попытка — обычно безуспешная — исправить свои ошибки и предотвратить чужие. Без победы, без благодарности, без смысла. Вальдар Красный, знаменитый рыцарь, продал душу за любовь женщины, которая оказалось демоном, суккубой, присланной его соблазнить. Потерявший все, обманутый адом, он в свою очередь обманул ад, использовав его дары, чтобы разрушать дело Черной церкви.