Exposure (ЛП)

— Давай покончим с этим, или ты никогда не дашь мне пережить это. Я только хочу, чтобы это прояснилось, я делаю это под протест.

— Справедливо. Хорошо, есть несколько способов сделать это. Ты должна найти способ, который тебе нравится больше всего.

— Келс, мне не нужно много думать об этом. Не то чтобы я начала есть это регулярно.

Я фыркаю и киваю.

— Это тоже справедливо. Я считаю, что ты можешь попробовать это как серьёзную победу.

— Ты должна. Так что теперь?

— Возьми каппа маки и положи его в соевый соус. — Я смотрю, как она это делает, теперь для интересной части. — Теперь возьми очень маленькую порцию васаби и либо распредели её по верху суши, либо смешай с соевым соусом.

— Какая разница?

— Если ты смешаешь его с соевым соусом, он приправит суши. Если ты распределишь его сверху, он очистит пазухи и иногда оставит ожоги первой степени во рту. — Я дразню. Хотя это не большая шутка. Я наблюдаю, как она принимает очень полезное количество зелёной специи. — Ах, Харпер, ты не хочешь так много. Ты должна положить около половины этого обратно.

— Могу ли я положить всё это обратно? — Она усмехается, прежде чем положить около четверти, а затем начинает разливать остальную часть суши.

Было приятно знать тебя, Таблоид.

Я подвожу свой сок и её пиво ближе к её руке, когда она берёт суши и суёт их в рот. Она жуёт, её глаза расширяются. Быстро сглотнув, поиск начинается, пока у неё на глазах вода. Сначала она находит мой сок, осушает его, затем идёт за пивом.

Самое приятное в суши-барах — они знают, что это часто случается. С лёгким смешком наш шеф-повар протягивает ей стакан молока. Она кивает и берёт это, выпивая это прямо внизу. Удивительная. Ей даже не понадобился шоколад. Я должна рассказать маме секрет. Как только огонь сдерживается, она поворачивается ко мне.

— Это было подло.

— Я пыталась тебя предупредить. — Я отмахиваюсь от неё палочками, готовя ещё один кусок моего ужина. — На днях ты научишься слушать меня. Я полагаю, я должна тебя правильно обучать, скажем, шестьдесят или семьдесят лет.

<гаснет свет>

Часть третья. Эпизод третий: рекламный материал

Я в последний раз смотрю на себя в зеркало. Ладно, я много вешу, неся детей, но мне пришлось. Для них и из-за них. В целом, я думаю, что я всё ещё выгляжу довольно хорошо. У меня не так много пользы на лице… ах, к чёрту это. Если он хочет уволить меня, пусть будет так. В любом случае мне не нужна его чёртова работа.

У него не должно быть никаких проектов по работе Харпер. Потому что если он это сделает, у него будет бой на руках. Она ничего не делала, кроме как согласиться иметь семью со мной.

Я возвращаюсь к кровати и беру свой пиджак. Надев его, я поправляю рукава и воротник, когда Харпер появляется в дверях нашей комнаты. Она отпускает низкий, благодарный свист.

— О, ты прекрасно выглядишь. Почему так нарядно? Почему силовой костюм?

— Лэнгстон. У меня первая встреча с ним сегодня утром.

Она смеётся.

— У него сегодня второй тур по аду?

— Это будет стоить тебе денег, даже если это было использовано в надлежащем контексте. И, не думай, я не заметила, что ты продолжала ссылаться на плотину Гувера, пока мы были в Новом Орлеане. Ты и Роби не были. Никого не обманешь. — Я дёргаю за рукава. — Я не хочу, чтобы Лэнгстон думал, что он имеет дело с эмоциональной, беременной женщиной. Я хочу, чтобы он знал, что он всё ещё имеет дело с лучшим проклятым корреспондентом, которого он имел на Экспозиции.

— Лучший чёртов корреспондент в истории. И мы обе должны детям.

— И я уверена, — я поцеловала её в щеку, проходя мимо неё в гостиную, чтобы взять мой портфель, — ты будешь счастлива взять мой вклад.

— Я всегда так делаю, — комментирует она позади меня, следуя за мной.

Я заканчиваю собирать портфель, чтобы вырвать его из моей руки.

— Я могу нести своё… — Мои слова обрезаются пальцем на моём лице, предупреждая меня, чтобы я молчала и приняла это. Я с небольшим вздохом. — Стекло, — бормочу я. Затем я даю пальцу и его владелице поцелуй. — Люблю тебя, Таблоид. Ты же понимаешь, что менее чем через час я могу стать безработной?

— Итак, если это так, мы поедем домой в Новый Орлеан. Я не вижу проблемы.

Я положила руки на бёдра, приняв материнскую позу.

— Хм, а как насчёт твоей работы, о, старший продюсер?

— Что это за восхитительная фраза? «Возьми эту работу и засунь её, я здесь больше не работаю».

Теперь мой собственный палец поднимается, обхватывает её и слегка сгибается назад.

— О, нет! Ни за что! Ты даже не пойдёшь туда. Я не позволю тебе пожертвовать своей собственной карьерой, даже если моя действительно пойдёт по трубам. Ты слишком талантлива, чтобы даже думать так.

Она улыбается, балуя меня.

— Хорошо, дорогая. Я не буду этого делать, обещаю. Но я не думаю, что тебе нужно беспокоиться о своей работе. — Она гладит мои руки и смотрит мне в глаза, зная, что прямой зрительный контакт с ней почти всегда успокаивает меня.

Но разве она должна быть чертовски сексуальной в этих новых очках? Я хотела идти на работу сумасшедшей, не возбуждённой.

Поздно.

*