Еврейский миф в славянской культуре

Приведем западноукраинский анекдот о том, что евреи стали считать удода «своим», когда убедились, что удод умеет отличать евреев от христиан. Однажды шел еврей по лесу, услышал крик удода «вудвуд, вудвуд» и решил, что удод обращается к нему: «Юд-юд, юд-юд». Он удивился, откуда птица знает его национальность, и решил, что это, должно быть, еврейская птица. Он был также приятно удивлен, что кукушка (зазуля руска) знала, кто он такой и, не в пример удоду, вежливо обратилась к нему, прокуковав: «Пане купец, пане купец». Эту историю еврей поведал потом людям в корчме, которые и назвали удода вудвуд (водвуд) жидовски (Гура 1997: 600–601; Gustawicz 1881: 126).

Показательно в этом контексте отношение взрослых к детским забавам с использованием «заумной» речи. По свидетельству из Западной Галиции, старшие запрещали детям говорить, вставляя в слова дополнительные слоги (например: fi-dej fi-ze fi-mi fi-to fi-jab fi-ko = dej ze mi to jabłko), мотивируя запрет тем, что именно так говорили между собой евреи, когда мучили Христа (Kosinski 1904: 86).

4.2.4. Владение языками – путь к коммуникации

Данный раздел касается уже не «области мифа», т. е. сконструированных представлений о «чужом» языке и его особенностях, а полностью относится к «области быта», т. е. тем реальным ситуациям языкового общения, из которых складывалась повседневная жизнь местечек Украины, Белоруссии, Польши. Согласно публикациям этнолингвистических материалов, а также данным полевых исследований, в регионах этнокультурных контактов на территории Восточной Славии (Подолия, Полесье и примыкающее к нему польское Подлясье, Карпаты, белорусское Понеманье) языковая толерантность достигала значительной степени и могла корректировать ментальные стереотипы.

Согласно исследованиям проф. В. Московича (Израиль), можно говорить о высокой степени владения языком идиш среди славянского населения местечек и окрестных сел на территории Украины и Белоруссии (о существовании своеобразной славяно-идишской диглоссии см.: Moskowich 1993). Идиш активно использовался славянами как «язык торговых операций» в общении с соседями-евреями. Об устойчивости такой ситуации свидетельствуют и современные полевые материалы из Полесья и Подолии.

При том, что евреев в Полесье нет со времен Второй мировой войны, в памяти местных жителей сохраняются и лексика, и набор фраз, необходимых для минимального общения, и рассказы о бытовых контактах. Уже упомянутый 90-летний Е.В. Супрунюк из с. Речица рассказывал, как с помощью «еврейских» слов «флэйш» и «гут» при немцах смог сдать на мясо маленького бычка вместо молочной коровы-кормилицы. «Я <…> порываўся з евреями, з жыдкамы, и даже йих язык понимал. Значыть, флэйш – это мнясо называеца. Гу т – по-нашему цэ значит “добре”, це “хорошо”. А по-еврейску: “О, гут!” <…> И пригонею [бычка к немцу-приемщику], дывиця и смэеця. Каже: “Клэйнэ!” (“Малэнький”). “Клэйнэ”, – каже. А бычок буў такий хороший, гладкий. А я кажу: “Пан! Алэ флэйш гут из клэйнэ” (“Алэ, пан, мнясо хороше”). Дви словы. Помогло! Я кажу: “Пан! Алэ флэйш гут!” Он: “Йо-йо-йо”, – давай, и пошол. То тэи [односельчане] волосся рвалы! От, ка, шось! Бычком, ка, отбуўся!» (Е.В. Супрунюк, 1910 г.р., Речица Ратновского р-на Волынской обл., 2000, зап. О.В. Белова).

Возможность договориться с немцем при помощи еврейского языка наш информант мотивировал тем, что эти языки похожи (см. выше, 4.2.1). Ср. свидетельство из Западной Белоруссии: «Жыды маюць мову вельмi не падобную на нашу. Яны гавораць, як немцы» (Щучинский р-н Гродненской обл., Пивоварчик 2003: 372). Более того, фиксируются замечания носителей славянской традиции о том, что еврейский и немецкий языки похожи, потому что евреи и немцы являются представителями одного этноса: «У жыдоў i ў немцаў разгавор адзiн – адна нацыя» (Городокский р-н Витебской обл., ТМКБ 2: 783).

Это наблюдение относительно идиша и немецкого находит подтверждение и в словацком фольклоре, когда немецкий язык объявляется языком евреев (Krekovicova 1999: 53), что для данного региона может быть обусловлено и исторической действительностью – немецкий язык для многих евреев Австро-Венгрии был разговорным.

Знание числительных на идише помогло Е.В. Супрунюку и при обмене лошадьми с евреем (еврей просил у крестьянина доплату за коня в 100 рублей, а своим соплеменникам сказал на идише, что цена коню всего 70). В приводимой далее истории обращае т на себя внимание следующая деталь: «озвучивая» диалог евреев, рассказчик довольно точно имитирует лексику и звучание языка идиш.