Еврейский миф в славянской культуре

Именно в значении ‘обман’ фигурирует еврейкая хитрость в поговорках типа бел. Chitry, jak Żyd, Chitry: Żyda abszukaje [abmanie] (Federowski 1935: 369), Na tóje Żyd, kab oszúkuwaй (Federowski 1935: 370); укр. Жид, як не обшукає, то навет и не пообiдає; Жид, як не збреше, то удавицця (Номис 1993: 81). В данной позиции еврей выступает как «двойник» цыгана: пол. Co Żyd, to Cygan (NKPP, Zyd 29), ale byli Żydzi, którzy nie byli Żydami, byli złodziejami, byli Cyganami(Cała 1992: 50). Ср. также поговорки типа макед. Лажит како некоj Евреин, Како Егуптин лажит (Rothstein 1985: 187).

«Жыды – гэто народ разумны i хiтры. Жыда не вельмi ашукаеш, але ён цябе, калi схоча, то ашукае» (Щучинский р-н Гродненской обл., Пивоварчик 2003: 372).

В области актуальных верований представления о способности хитрых евреев к обману выражаются, например, в предписании соблюдать осторожность при совершении торговых сделок: нельзя было допустить, чтобы какую-либо вещь первым «заторговал» (приценился к ней) еврей – это сулило неудачу в торговле (бел., Сержпутоўскiй 1930: 133). Сравним это белорусское поверье с представлением из восточного Мазовше о том, что, покупая у еврея курицу-несушку, не следует выпускать ее из рук, иначе «израэлит» потихоньку вырвет у нее три перышка из-под крыла и скажет: «Тебе мясо, а мне перья», – и курица не будет нести яйца (Gloger 1978а: 174).

Отношение к еврею как к лукавому обманщику оправдывало в глазах носителей славянской традиции допустимость обмануть еврея. Мотив обмана иудея христианином является непременным элементом целого ряда книжно-фольклорных легенд о чудесах и обращении иноверцев (см. 2.4) и народных нарративов об утаенных (украденных) деньгах – при этом совершающий преступление мотивирует свои действия тем, что обман иноверца/инородца не является грехом, т. к. не направлен против человека «своей» веры (см. Белова 2005: 111).

Особенности костюма как проявление еврейской «хитрости». Жители полесского села Мельники обращали внимание на то, что евреи никогда не ходили в домотканом, и обувь у них была иная, чем у крестьян; а раз в году, на Пасху, евреи выбрасывали обувь на двор на радость соседским детям: «Тыко воны хитрый народ буў, тэи жыды. Нашы люди ходили ў постолaх [в лаптях. – О.Б., В.П.], ну, як вам сказать – постолы? Я дитям росказуваю, шо во – до колин замoтували онучи. А жыды ходили так як в самых тапочках, и такых… туфлы, як ты хочешь, на шкорочках [т. е. в обуви на кожаной подошве. – О.Б., В.П.]. Так вы зна, хата наша была тыко разом и з жыдамы, то вже оны як вымитуют на Вылыкдэнь, вымитують там гору, так ў нас кидают, о! вже мы побэжымo тай назбырaемо тых туфлюв. У ных во-о-о! воны хитрый народ, воны богато жыли. О жыды, я ж вам кажу, и ў таких ў юбках таких ходыли, йэк и тэпэрика [т. е. в городской одежде. – О.Б., В.П.]. Тыко мужыки ходыли <…> в своей работы [т. е. в домотканом. – О.Б., В.П.]. А жыды нэ – жыды ходыли и ў тапочках, и ў тухликах, о!» (В.Г. Супрунюк, 1931 г.р., Мельники Ратновского р-на Волынской обл., 2000, зап. О.В. Белова).

Способность договариваться между собой как проявление еврейской «хитрости». «Хитрость» евреев проявляется также в том, что они всегда могут прийти к соглашению в неординарных ситуациях: «Я знаю, ш о только в 60-х годах к ним приезжали одесситы, и они возили свеклу. А у нас жил еврей, Зегерман, он, значит, был протезник, зубы делал. И вот ночью они, это ж Одеса-мама, Господи! они начали шастать по подвалам, там всё такое и прочее. Они приходят к нему и постучали в окошко – это ночью было. А он говорит: «Ребята! ви из Одесы?» – «Да». – «Так, ребята, вот вам конверт, и больше меня не беспокойте». – «Хорошо-хорошо!» И всё. Он конвертик дал з деньгами, и сколько они здесь были, целую осень, никто его не беспокоил. Я просто говорю, шо всегда евреи – это такие хитрые люди, хитрая нация, ёлки-палки, шо вот зачем там прочее и прочее – всегда можно договориться. «Домовытыся», як кажуть по-украински» (В.Ф. Бабийчук, 1946 г.р., Сатанов Городокского р-на Хмельницкой обл., 2004, зап. О.В. Белова).

Ум