Эволюция формы

Начислен опыт – 100.

Я разжал пальцы. Дохлая тварь соскользнула с влажной ладони, плюхнулась вниз и повисла, зацепившись ногами за одну из древесных веток. А я неожиданно пожалел о содеянном. Может стоило потратить последнюю жизнь, но возродиться с двумя здоровыми глазами? Рана полыхала обжигающей болью, реагируя на каждое движение века. Моргать одним глазом не получалось, и я снова прижал глаз ладонью. Посидел немного, пытаясь абстрагироваться от боли, но поняв безрезультатность этих усилий, громко выругался. Чем заставил снующих внизу весписов возобновить попытки забраться на дерево. Соваться к ним больше не имело смысла, поэтому я просто сидел, периодически посматривая в сторону мертвой тушки веспириса. И полностью признавая, что уступаю боли и слабости, всерьез подумывал пустить в ход коготь поверженного врага и отправиться на возрождение. Но всплывшее сообщение заставило меня передумать.

Патрон Хаунд отправил вам сообщение

Открыть Да/Нет.

Да, разумеется, Открыть.

Егерь, чувак, ну ты и крут! Система обновила данные и прислала нам уведомление о гибели веспириса. Поверить не могу, что ты завалил его! Надеюсь, ты сейчас в добром здравии, и ждешь нас. Не падай духом, мы возродимся через несколько минут и присоединимся к тебе.

Сначала я обрадовался, но вспомнив собственное возрождение и возню в коконе, не на шутку встревожился. Фемида, Хаунд и Душегуб придут в себя, в полностью застывших коконах, не имея возможности пошевелиться, раскачать кокон или как-то его разрушить. А иллюзий по поводу того, зачем весписы подвешивают свои жертвы я не испытывал. Справочник дал исчерпывающую информацию о способе питания этих тварей и оставалось только удивляться, почему никто из друзей не озаботился прочтением этой информации. С другой стороны, они знают, что я возродился и устранил главную опасность улья. И вероятно, рассчитывают на мою помощь в освобождении. А значит, мне придется собрать волю в кулак, спуститься и помочь им.

Я сполз веткой ниже, подхватил тело веспириса и оторвал ноги с ядовитыми когтями. Множество подвижных суставов делало их непригодными в качестве колющего оружия, но в голове у меня возник план. Отсоединив последние фаланги, зажал три когтя между пальцами и свесившись с ветки, ударил ближайшего весписа кулаком. Тот резво отпрыгнул в сторону, но через секунду задергался в конвульсиях и затих. Работает! Я спрыгнул вниз и встретил прыгнувшего на меня паука новым ударом. И тут же зашипел от боли – любое движение головой отзывалось в поврежденном глазу мучительной вспышкой. Весписы лезли со всех сторон, но большинству высокоуровневых особей хватало одного удара ядовитыми когтями, более мелких же я сбивал себе под ноги и безжалостно давил. Конечно, им тоже удавалось меня достать, я чувствовал, как когти прорезают костюм и царапают кожу, но не собирался останавливаться. А услышав спустя несколько минут испуганные возгласы товарищей и вовсе попытался ускориться.

Добравшись до коконов, я увидел, что Душегубу удалось высвободить одну руку. Он что-то кричал и нелепо размахивал ею в воздухе, по всей видимости, пытаясь раскачать кокон. Я отогнал трех пауков, поймал обезумевший вытаращенный взгляд Хаунда и со всей силы двинул кулаком по тусклой зеленой поверхности кокона. Безрезультатно. Еще один удар. Снова никакого эффекта. За несколько часов оболочка кокона затвердела так, что наощупь напоминала уже не пластик, а самый настоящий камень. И кулаками его было не одолеть.

– Давай, Егерь, не тормози! – закричал Душегуб из недр своего кокона. – Помоги мне!

– Я пытаюсь, – прошипел я, одновременно отбиваясь от весписов и соображая, как вытащить его оттуда. Мое положение значительно осложнялось тем, что я ни черта не видел поврежденным глазом и успевал заметить пауков, лишь когда они непосредственно нападали на меня. Но внезапно, благодаря этому мне и удалось понять, как нужно действовать.

Один из пауков – здоровенный веспис двадцать восьмого уровня набросился на меня и оттолкнувшись от кокона ногой, попытался вонзить когти мне в живот, но неожиданно повис на той самой ноге. Я пригляделся и увидел, что его коготь пронзил кокон и застрял в нем, частично лишив паука подвижности. Разобравшись с пауком, я оторвал ему ногу и принялся разрезать кокон застрявшим когтем. Это потребовало усилий, но вскоре Душегуб вывалился на землю. Увидев мое лицо, он криво ухмыльнулся и покачал головой.

– Скажи мне, есть ли у тебя предел прочности, верзила? – хохотнул он, отрывая коготь дохлого весписа. Я не ответил, и мы вместе принялись освобождать Хаунда и Фемиду. И меньше чем через час, в улье не осталось практически ни одной живой особи.