Итак, в этом простом факте обнаруживает себя двоякое противоречие. Во-первых, обусловленное изменчивостью и многообразием свойств внешней действительности противоречие между субъективным отражением объективных предметов и их реальными свойствами. Это, однако,
Не следует, однако, думать, что такое изменение образа, представления, вообще отражения в сознании совершается плавно, тотчас же вслед за изменением деятельности, что субъективные состояния, отражающие действительность, лишены всякой инерции. Эти состояния, наоборот, обнаруживают – и необходимо должны обнаруживать – известную устойчивость, так что их перестройка как бы отстает от пластически изменяющейся действительности, а затем происходит скачкообразно. Этот момент и есть момент нового совпадения обеих сторон, приводящий к преобразованию самой деятельности, которая далее – теперь уже на этом новом уровне – вновь и вновь изменяется, подчиняясь «сопротивляющейся» ей действительности.
Чтобы выразить эти отношения, мы начали с анализа простейшей психической деятельности. Именно поэтому они выступили в своей весьма общей и абстрактной форме. В этой общей форме они сохраняются на всем протяжении развития, хотя и принимают на различных его ступенях качественно своеобразное выражение. Для того чтобы конкретизировать теперь эти отношения, конечно, недостаточно простых иллюстраций, но нужно исследовать процесс реального развития деятельности, развитие ее
С другой стороны, только при этом условии раскроется и то еще более общее соотношение, которое создает истинное внутреннее противоречие процесса развития, противоречие, которое лишь воспроизводится в отношениях, найденных нами пока только в отдельных актах, в отдельных «клеточках» психической деятельности. Это более общее соотношение и есть соотношение между отдельными актами деятельности и осуществляющими их механизмами – психофизиологическими функциями организма, с одной стороны, и типом строения деятельности в целом и соответствующим ему типом психики – с другой.
III. Развитие психики в животном мире
1
Два главных вопроса, нуждающихся в предварительном решении, неизбежно встают перед исследователем, подходящим к проблеме развития психики животных.
Первый, самый важный из них, это вопрос о критерии, пригодном для оценки уровня психического развития. С точки зрения, свободной от сложившихся в зоопсихологических исследованиях традиций, решение этого вопроса кажется самоочевидным: если речь идет о развитии психики – свойства, выражающегося в способности отражения, то, естественно, таким критерием и должно быть не что иное, как развитие самого этого свойства, т. е. форм самого психического отражения. Кажется очевидным, что существенные изменения и не могут состоять здесь ни в чем другом, кроме как в переходе от более элементарных форм психического отражения к формам более сложным и более совершенным. С этой независимой, пусть наивной, но зато, несомненно, верной точки зрения весьма парадоксально должна выглядеть всякая теория, говорящая о развитии