Этот разрушительный элемент

Из коридора доносится грохот. Новак вздрагивает, а ее глаза стекленеют. Это очень напоминало взрыв. Люди на погрузочной площадке переносили сотни снарядов – ракеты, мины, гранаты – и им всем по сорок лет. Если один из них оказался неисправен, он мог разнести половину помещения.

– Происшествие у восточного служебного входа, – нахмурившись, говорит Новак. – Камеры неисправны.

– Там будут раненые, – восклицаю я и хватаю поднос с пузырьками исцеляющей сыворотки. – Мы с Мато отправимся туда.

Помощь раненым даст мне необходимое время, чтобы привести мысли в порядок.

– Подождите! – кричит Новак. Ее глаза бегают из стороны в сторону, а плечи напрягаются. – Мы не выгружали боеприпасы у этого входа.

– Тогда что там произошло?..

Раздается еще один взрыв, но он гораздо ближе. За ним следуют крики, пол сотрясается под ногами… а следом звучат выстрелы.

Новак резко выходит из сеанса VR.

– Это «Картакс». Эскадрилья направлялась не в Энтропию. Она летела сюда. У нас на пороге чертова армия.

Мой желудок сжимается.

– Видимо, они выследили нас. Должно быть, мы что-то упустили.

– Это невозможно, – возражает Новак. – Погрузочная площадка, на которую вы прибыли, защищена от электромагнитных излучений. А всех, кто прибыл с вами, я поместила в такие же защищенные комнаты, чтобы убедиться, что ни один из маячков не мог передать сигнал.

Я смотрю на Мато.

– Значит, это кто-то из нас.

– В тебя стреляли? – спрашивает он. – Какая-нибудь из пуль повредила кожу?

– Нет, – отвечаю я, находя на ощупь край футболки и задирая ее.

Мои ребра покрыты черно-фиолетовыми синяками от пластиковых пуль, но нет никаких открытых ран.

– Кажется, нет. И это не Леобен… Я вытащила маячок из его руки.

– Значит, это я. – Лицо Мато мрачнеет. – Я нашел маячок у себя на запястье, но, судя по всему, это была приманка. Они удерживали меня несколько недель и наверняка успели вживить еще один. Мне следовало догадаться. Они могли имплантировать его, пока я спал… куда угодно.

– Ну так найди его и вытащи, черт подери, – взрывается Новак. – А я пока проверю, что там творится.

Она поворачивается и выходит из комнаты. Я посылаю импульс из манжеты, чтобы просканировать тело Мато и найти маячок размером с булавочную головку, похожий на тот, что я вырезала из Леобена. Но от рядом стоящего оборудования – генкита на тележке и Wi-Fi роутера в коридоре – исходят помехи, поэтому я увеличиваю силу импульса и сосредотачиваюсь на его фигуре. В этом режиме мне не видно ни его ног, ни туловища, ни правой руки, но левая рука, лицо и шея превращаются в три ослепительных звезды. Панель Мато, маска и имплант в основании черепа издают столько электромагнитных помех, что в их сиянии мне ни за что не распознать слабые волны от маячка, если он спрятан рядом с ними.

– Думаю, он рядом с маской, панелью или имплантом, – вздыхаю я. – Ты можешь заглушить их сигналы или отключить на время?

Он крепко сжимает губы.

– Могу, но они не должны отключаться. Множество функций в моем теле полностью зависят от них. Я даже не уверен, что не потеряю сознание, отключив их. У меня может случиться инсульт.

– Давай попробую еще раз, – предлагаю я и посылаю еще один импульс.

Прищурившись из-за яркого света, я обвожу его взглядом, но понимаю, что это бесполезно. Я ничего не вижу. Как-то Мато сказал Катарине, что перенес на имплант некоторые функции своего мозга – движение, дыхание, пищеварение. Когда он ходит, то команды мышцам посылает не мозг, а имплант. Он сделал это, чтобы освободить больше места для кодирования и мышления, но это означает, что, когда его панель и имплант отключаются, он остается совершенно беспомощным. Резкое отключение панели и модулей опасно для любого человека – это может вызвать шок, а клетки могут начать отторгать гентех, находящийся внутри них. Но когда вы полагаетесь на код, который помогает вам дышать, это еще более опасно.

– Их нужно отключить лишь на несколько секунд, – говорю я. – Мне хватит этого времени, чтобы отыскать маячок. С тобой ничего не случится, обещаю.

Еще один взрыв, а следом за ним и крики эхом разносятся по коридору. Должно быть, солдаты скоро проникнут на базу.

– Может, мне лучше вернуться к ним, – предлагает Мато с нотками страха в голосе. – У нас не так много времени, а маячок может оказаться очень глубоко. Его могли вживить мне в мозг.

От этой мысли по телу расползаются мурашки не потому, что это пугает меня, а потому, что именно так бы поступили в «Картаксе».

– Мы со всем разберемся. Но давай для начала выясним, где он находится, хорошо?

Кивнув, он оглядывается на дверь, усаживается на хирургическое кресло и откидывается на спинку. А затем закрывает глаза, и тусклые светодиоды на его маске отключаются. Следом отключается панель, а через мгновение его тело начинает сотрясать дрожь.

– Ч-черт, как же больно, – выдыхает он, зажмурив глаза и запрокинув голову. – Давай быстрее.