Этот дождь решает всё

– Я не понимаю. Что такого страшного?

– В чем?

– В Стасе.

Мгновение – и я оказалась в крепких Ромкиных объятиях и опустила голову, уткнувшись лбом ему в плечо. Сразу стало тепло и уютно, сердце успокоилось. Что в нем страшного…

– Ты все знаешь, да? – спросила я вместо ответа. Дыхание Маркова коснулось моих волос: он рассмеялся.

– Совсем не все, из Соломинцева информацию вовек не выудить. По крайней мере, полную. Но в общих чертах рассказать я заставил. Я! Не он сам.

Я покраснела. То есть сам Стас распространяться насчет меня не желал? Это к лучшему или к худшему? Наверное, к лучшему. Между нами лишь десяток ссор, недели взаимной неприязни и пара поцелуев. По идее, говорить и не о чем.

– Неужели он не в твоем вкусе? – продолжал Ромка. – Эй, это же лапуся Соломинцев.

– Эй, словно есть разница, в моем или нет? – хмыкнула я в ответ. – Ты что мне предлагаешь?

– Предлагаю открыть шоколадку, допить кофе и относиться к Стасу серьезно. – Марков погладил меня по голове. – А вообще, хотел рассказать историю. Ты уже знаешь, что мать Соломинцева работала в нашей компании?

– Да.

Криэйтер, сказал он. Создательница игр о сказках и волшебных мирах. Интересно, не ею ли Нина Афанасьева вдохновилась на свой новый проект о королевстве над водой, о замке на самом краю моря, о неведомом… Точно! Неведомое королевство! Как я раньше не додумалась? Нужно срочно написать Нине и предложить название.

– Она была замечательной. Когда ее сын тоже пришел в компанию, никто не сомневался, что он профессионал. Только один мелкий гаденыш, сразу попавший под командование какого-то новичка, отказался с ним работать, заверив, что место Стас получил «по блату». Вскоре они стали лучшими друзьями. – В голосе Ромки чувствовалась улыбка. – Угадаешь, кто это был?

Я неверяще заморгала. Нет, быть такого не может! Я думала, они вместе еще с института, а может, даже со школы. В голове не укладывается.

– Ты действительно напал на Стаса, когда вы познакомились? И раньше него пришел в компанию?

– Мне двадцать семь. – Ромка отстранился и щелкнул меня по носу, а потом театрально выпятил грудь. – Просто идеально сохранился и выгляжу всегда на восемнадцать. А если без шуток, да, мы дико тогда переругались. Я работал здесь уже два года, когда пришел Стас. А что теперь? Так что подумай хорошенько, может, это судьба? А я со своей стороны обещаю не вмешиваться. – Он ухмыльнулся.

– А это хорошо?

Ромка пару секунд задумчиво рассматривал потолок, покусывая губы, а потом отозвался:

– О да! Я изобретательный, с меня станется вас на недельку в одной комнате запереть, чтобы все решили. Так что разберитесь, наконец, сами.

Марков взял меня за плечи, разворачивая в сторону компьютера, и легонько подтолкнул, а сам спокойно зашагал на выход. Правильно, информацию для раздумий мне подкинул, теперь можно и работой заняться. А мне что делать? Я печально потрогала стаканчик с остывшим кофе, посмотрела на шоколадку… и пошла ставить чайник, чтобы добро зря не пропадало.

От кофе пришлось избавиться, заменив чаем – зеленым и с гораздо меньшей концентрацией кофеина, зато горячим. А когда я принялась разворачивать шоколадку, к ногам упал небольшой листок плотной белой бумаги. С каких это пор в упаковки шоколада стали вкладыши делать? Я подняла листок, и сердце вновь зашлось в бешеном стуке.

«Если в чае нет сахара, значит, должна быть шоколадка. Надеюсь, Прохоров не ругался на тебя вчера за встречу «с подругой». А пока у «подружки» есть к тебе пара вопросов, которые не удалось задать вчера.

1. Прогуляемся сегодня вечером?

2. Ощущаю себя школьником. Будешь со мной встречаться?

P.S. Что ты любишь молочный шоколад, признался Ромка. Так что, если не понравится, винить его.

Твой Соломинцев».

Мой Соломинцев… Ну почему я так счастлива? Какая-то маленькая записка, а счастья – целый вагон. Нельзя настолько наслаждаться приглашением прогуляться, которое Стас даже свиданием не осмелился назвать. Но для этого вредного монстра, укравшего имя принца, и такого хватит.

Эйфорию прервала трель телефона. Я хмуро посмотрела на неизвестный номер, на пару секунд задумалась, стоит ли вообще отвечать, и все же проворчала в трубку:

– Да?

– Ромка к тебе сегодня уже заходил? – донеслось в ответ.

Представляться Стас не счел нужным. Хотя я могла узнать его голос без представления, от него у меня всегда вспыхивали щеки: раньше – от злости, теперь – от радости и смущения.

– П-привет, – почему-то заикаясь, отозвалась я.

– О, есть контакт. – Смех Соломинцева звучал нежно и мягко. – Что там с Ромкой?

– Ну… – я замялась.

– Та-ак… – протянул Стас. – Если не заходил, первое: стряси с него сегодня шоколад, а то может и сам все сожрать. А я… я должен спросить…